Фавн удивленно идет дальше.
Она стоит перед камином, который не топили уже несколько месяцев. На каминной полке расставлены фотографии.
Ее портреты.
– Чего улыбаешься? – спросила Анджела, заглядывая в подсобку.
– Да Курта Миллера вспоминал, – ответил Адам.
– Он такой милый. Жаль, что переехал.
– Видно, не очень-то и жаль: вы даже не зафрендили друг друга в соцсетях.
– Я не настолько отчаялась.
– Еще я вспоминал Филипа Мэтисона.
– Филип Мэтисон – парень, лишивший невинности Адама Терна. – Она понимающе кивнула. – Кому-то срочно необходим утешительный секс.
– Хочется смыть с себя Уэйда.
Анджела опять села рядом.
– Мне надо бежать обратно в зал, но… Ты же знаешь, что хандрить – это нормально?
– Знаю. И я искренне за тебя рад. Но это не мешает мне жалеть себя.
– Из-за Уэйда? Адам…
– Я не могу сейчас потерять работу. Мне и универ-то вряд ли светит…
Завибрировал мобильник. Сообщение от Марти. Анджела прочитала его вместе с Адамом: «Не вечно гневается он, ибо любит миловать. Михей 7:18».
– Нет, ну кто вообще цитирует Михея? – вопросил Адам.
– И кто в данном случае «он»? – добавила Анджела.
– Это Марти типа так извиняется. Наверное. У него ужасные взгляды по некоторым вопросам, но он не самый плохой человек на свете.
Анджела вздохнула:
– Езжай-ка ты к Линусу. Смой с себя Уэйда. Получи порцию любви. А вечером увидимся.
– На прощальной вечеринке, где я теперь буду прощаться заодно и с тобой?
– Если хочешь, можем съесть все сорок пицц у меня дома.
Адам грустно улыбнулся.
Анджела тоже.
– Брось, скучать по мне пока рано. Ну все, вали. Мы что-нибудь придумаем, вот увидишь. Сейчас тебя ждет Линус. – А дальше она повторила слова, которые часто говорила ее мама: – Если тебе представился шанс кого-нибудь поцеловать, не упускай его – потом всю жизнь жалеть будешь.
Она тянется к фотографиям, хочет их потрогать, но в последний момент замирает.
– Это же я, – потрясенно шепчет она. – Вот кем я была!
«Вот кем она была», – думает Королева, когда на долю секунды их души разъединяются: еще чуть-чуть, и она выйдет из этого тела, посмотрит на него со стороны. Королева чувствует свое могущество, в ней бурлит сила водной стихии – сила, что подчиняется одной лишь луне. Если бы сняли запрет, она бы сровняла с землей этот дом, это тело, да хоть весь город, но нельзя…
– Что?.. – говорит Королева уже своим голосом. – Как?..
Сию же минуту этот слабый дух, этот залетный слабый дух, который ни при каких условиях не мог получить над ней власть, окружает ее, связывает по рукам и ногам, причем сам не замечая ее присутствия. Дух использует ее как средство передвижения. Забыв обо всем, Королева возвращается в прежнее тело, и оно с готовностью ее принимает.
