Погружаться в болото жалости к себе, черт побери! Но ведь на самом деле так и есть. И он вроде бы не собирается вылезать из этого болота. Человек, время от времени не испытывающий жалости к себе, по мнению Лэнгфорда, не имеет сердца.
Сегодня утром ему удалось несколько часов поспать, и это немного взбодрило его. Туман в голове рассеялся. Пока бритва Майлза скользила по лицу Габриэля, он пытался вспомнить все, что говорила ему Аманда той ночью в четверг, и одновременно подыскать самый решительный аргумент в пользу того, что роман с ним – это самый лучший выход для них обоих.
Габриэль спешился перед особняком на Грин-стрит и помедлил, прежде чем подойти к двери. Нужно быть святым, чтобы выдержать все то, что ему предстояло. И только ради встречи с Амандой.
Все это ни в малейшей степени не покрывало цену ущерба, нанесенного его гордости. Вместо того чтобы обрадоваться его упорству, она может рассердиться. И сразу же сам собой напрашивался вопрос: почему он пришел сюда?
Ответ, кажется, лежал на поверхности: гордыня и самолюбие герцога не могли допустить, что кто-то способен его отвергнуть. И все же это была не вся правда. Истина заключалась в том, что он не мог отказаться от нее так легко. Ему еще предстояло разобраться в клубке своих эмоциональных реакций на ее отказ. Но Габриэль знал одно: принять этот отказ не может.
Ему открыла дверь какая-то женщина, по виду явно не экономка. Если бы он не знал, что такого не бывает, скорее принял бы ее за женщину-лакея. Она выполнила тот ритуал, который обычно является прерогативой слуги: отнесла его визитную карточку на серебряной тарелке. Если его откажутся принять, он попросит разрешения переговорить с секретарем. Втайне он рассчитывал на это.
Однако его надеждам не суждено было сбыться. Женщина-лакей вернулась и провела его в библиотеку, где обивка мягкой мебели была усеяна бесчисленными узорами из пестрых букетов. Все здесь напоминало цветник, за которым ухаживает неумелый садовник.
Леди Фарнсуорт стояла у стола перед окном, перелистывала какие-то бумаги и между делом взглянула на герцога.
– Добро пожаловать, Лэнгфорд, входите. Минута – и я в вашем распоряжении. Угощайтесь. Графины вон там на столе. Но где же это письмо?
Вниманием леди Фарнсуорт полностью владели бумаги.
В графинах были самые разнообразные напитки. Он решил, что немного виски в данной ситуации ему совсем не помешает. Виски несколько смягчит пытку, которой он себя подвергал.
