.
Многие ученые мужи утверждали, что в этом замечательном отрывке еврейское слово «chasaph» значит всего лишь отравитель, как и слово veneficus, которым воспроизводится в латинской транскрипции слово, обозначающее старика от 70 до 80 лет. Другой ученый муж убеждал, что это слово обозначает также и колдуна и может быть понято как указание на человека, который может вредить здоровью — своему или своих соседей, отдельным органам или имуществу либо вредными дозами снадобий, либо амулетами или подобными им мистическими средствами. В этом отношении колдуньи Священного Писания, возможно, имеют сходство с колдуньями древней Европы, которые хотя и могли быть не принимаемы в расчет при всем их искусстве и силе, поскольку они не ограничивались своими чарами и заклинаниями, но могли восполнять нехватку своей способности вредить использованием настоящего яда, так что эпитеты «колдунья» и «отравительница» были почти синонимами. Известно, что отличительной чертой многих темных злодеяний было то, что они были чем-то связаны с тайными и запрещенными видами искусств. Таково было заключение в обвинительном акте тем, кто был связан со знаменитым убийством сэра Томаса Овербери[54]. Было установлено, что когда искусство матушки Форман и других ведьм не смогло повлиять на жизнь жертвы, применение яда оказалось намного более надежным и успешным. Могут быть приведены и другие многочисленные тому подобные примеры. Но предполагая, что еврейская колдунья действовала только своими чарами, заклинаниями или другими такими средствами, которые могли быть безвредными, не обращаясь за помощью к демонам или близким духам, связь между заклинателем и демоном должна быть совсем иного характера, по закону Моисея, откуда впоследствии и стало понятно, что такое колдовство. Контракта о подчинении дьявольской власти не было, никаких адских печатей или знаков принадлежности к этой роковой секте, никаких пиров Сатаны и его ведьм и никаких болезней или несчастий, причиненных добрым людям. По крайней мере, в Священном Писании нет ни слова, позволяющего нам считать, что такая система существовала. Напротив, нам говорят (насколько это буквально или метафорически, не нам судить), что, когда враг рода человеческого захотел до конца проверить добродетель Иова, он обращался за разрешением к Всемогущему, который давал ему свободу испытать своего верного слугу целым ураганом несчастий во славу его веры в Создателя. Произойди такие события в более поздние дни, было бы объявлено о колдовстве, ведовстве и чарах, и дьявол вместо того, чтобы действовать самому, призвал бы своих слуг — колдуна или ведьму, дабы использовать их как подручное средство. Точно также Сатана желал, чтобы у него был Петр, чтобы сеять Петра как пшеницу
