На другой день его приволокли к мингбаши и отвалили семьдесят плетей. Эти семьдесят плетей были лишь халвой — по сравнению с тем, что ждало его после.
Власти все круче расправлялись с непокорными. Эта жестокость преследовала две цели: прежде всего — запугать горожан, отбывавших трудовую повинность, отбить у них всякую мысль о бегстве. А к тому же из Ак-мечети,[9] где шли бои с русскими войсками, поступали плохие вести, и нужно было держать народ в крепкой узде.
Наказание плетьми не прошло даром для Мирхайдара — он слег. А когда выздоровел, то возле Чигатая нос к носу столкнулся со своим заклятым врагом — элликбаши. Бешено вращая глазами, с криком: «Смерть убийце!.. Волка убивают не за то, что он волк, а за его кровожадность!» — гончар выхватил нож и бросился на злодея. Сопровождавшие элликбаши миршабы[10] схватили Мирхайдара. Но казий, судья, зная, как любят гончара в городе, и побаиваясь народного гнева, отпустил его на все четыре стороны.
А потом…
В месяц рамазан между жителями Себзара и Сакычмана из-за какого-то пустяка вспыхнула ссора. Толпа, собравшаяся возле медресе Бегларбеги, забурлила в яростной потасовке — даже миршабы оказались не в силах разнять дерущихся.
В самый разгар драки над толпой прогремел сильный голос, и такая в нем была властность и боль, что люди, только что свирепо тузившие друг друга, притихли, обернулись к говорившему. На большом камне стоял пожилой мужчина, с усами, подковой огибавшими подбородок, и, раздирая ногтями грудь, видневшуюся из-под белой рубахи, исступленно взывал к толпе:
— Братья! Остановитесь! Что вы делаете?! Уж лучше меня бейте. Избейте меня до смерти — я не боюсь смерти!.. Душа моя пресытилась страданиями. Моего брата заживо замуровали в крепостной стене. А меня избили плетьми, смололи в порошок мои крепкие кости! — он стянул с себя рубаху, спрыгнул с камня, полуобнаженный, вошел в толпу: все его тело было покрыто вздувшимися, посиневшими рубцами. Он шел, и все, кто теснился на площади, поворачивали вслед ему головы, а он продолжал: — И не совестно вам?.. Ну, из-за чего вы сцепились, как бешеные псы? Что ж это будет, если братья начнут убивать друг друга? Уж коли у вас так чешутся руки — бейте меня. Нате, бейте!.. Я — гончар Мирхайдар.
Толпа расступалась перед ним, люди прятали друг от друга глаза, они уже стыдились своей недавней слепой ярости. Вид иссеченного плетьми тела гончара рождал в их сердцах иной, праведный гнев — против истязателей, против кровавых палачей бека.
