— Да я же ваш племянник, биби!
— Ой-бой!.. Ты сын Кумри?
— Да нет, Халнисы…
— Халнисы? — у старухи просветлело лицо. — Ой, это ты, Алиджан?
— Ну да.
— Ой, сынок, голубчик, как же я сразу-то тебя не признала! — Джахан-буви распахнула калитку и, словно орлица крылья — раскрыла объятия навстречу Алиджану. Тот, нагнувшись, обнял ее, она ласково похлопала его по спине. — Богатырь-то какой! Ох, глаза мои совсем не видят, сыночка моего не разглядели… Прямо не верится, что это ты. Мать-то голову потеряет от радости. Как доехал, сынок, здоров ли?
— Как ваше здоровье, биби?
— Какое уж там здоровье!.. Совсем из ума выжила, старая. Проходи сынок, проходи. Вот беда, в твой же дом тебя не пускала!.. Глаза не видят, память совсем дырявая… А вот вижу, вижу, какой ты ладный да статный! Прямо богатырь — Рустам Дастам! Счастливая у тебя мать. Ох-ох, дай-ка наглядеться-то на тебя, век не виделись! Да буду я твоей жертвой, молодец, что вернулся сильным, как лев, на радость матери, мне на радость… Проходи, сынок.
Навстречу Алиджану бросился, счастливо повизгивая, Каплан. Алиджан погладил его, почесал за ухом — пес замолк, блаженно щурясь, помахивая хвостом.
Джахан-буви уже хлопотала над самоваром. Алиджан мягко отстранил ее, усадил на супу:
— Я сам, биби. Отдыхайте.
— Ты же с дороги, сынок…
— Я в дороге и отдохнул.
Он отнес в дом свой чемодан, поставил самовар, умыл в арыке лицо и руки, и вдруг услышал такой щемяще-знакомый голос:
— Хола-ю, хола! Тетушка Халниса, вы здесь?..
Алиджан обернулся — у калитки стояла Фарида в атласном платье, вышитой тюбетейке.
— Доченька, — отозвалась с супы Джахан-буви, — Халнисы-хола нет дома.
Фарида, видно, уже заметила Алиджана. Покраснев до корней волос, пробормотала:
— Она сестре зачем-то нужна…
— В город она пошла. Ой-бой, да это же Фаридахон!.. Заходи, доченька, будь гостьей. У нас радость — Алиджан приехал!
Фарида, гордо вскинув голову, смотрела словно застывшими глазами на приближающегося Алиджана. Как он изменился за этот год! Похудевшее, обветренное лицо, уверенная походка… И она, как заклинание, все повторяла про себя: чужой… совсем чужой! Так ей было легче.
Алиджан тоже был в замешательстве. Поздоровавшись с Фаридой, глядя мимо нее, спросил:
— Как здоровье Салияхон?
— Спасибо, сестра здорова.
У него часто-часто забилось сердце, он и сам удивился: неужели ничего не забыто?.. Нет, нет, у него Малика, одна, единственная! Встреча с Фаридой — это встреча с прошлым. И взволнован он только потому, что встречи с прошлым волнуют…
