– А где Бойка?
– Бойки больше нет, он умер.
– Зачем Бойка умер?
– Старенький стал, заболел, вот и умер.
– А где он теперь?
– Наверное, на обезьяньем небе, и ему там теперь не больно.
Федор молчал, но его лицо вдруг застыло. Чтобы убедиться, что с ним все в порядке, я спросил:
– Федор, а почему ты так любишь обезьян?
Его лицо оживилось, будто он сообщал очень радостное известие, о котором я даже не догадывался:
– Мы похожи!
Я оставил Федора возле Кати и пошел по своим делам. Но минут через пятнадцать, проходя мимо шимпанзе, увидел Федора лежащим на спине прямо на аллее. Он, заложив руки за голову, смотрел в небо.
– Федор! Что ты тут делаешь? – как можно строже спросил я.
– Я умер.
И немного помолчав, расплылся в улыбке:
– Мне теперь хорошо…
Вспоминая сердце Боя, задаю себе вопросы. Как обезьяна умудрилась заработать столько инфарктов? Как с таким количеством инфарктов можно вообще жить? Что я сделал неправильно? Был ли у меня шанс ему помочь? Вправе ли мы..?
Немножко странно, но я почему-то Боя вспоминаю таким, каким я его никогда на самом деле не видел. Уже потом, когда я работал в институте животноводства, мне попалась статья, в которой описывались фрагменты псковского эксперимента высадки обезьяньего десанта на остров. Основная цель его – что-то вроде адаптации в условиях воли. Там была страничка про нашего Боя. Я не помню автора и не смогу повторить дословно, что там рассказывалось. Но я хорошо запомнил описанную сцену.
От острова отплывает лодка, в которой сидят люди. Люди, которые, собственно, и привезли Боя на остров. Люди, которых он хорошо знает и к которым очень привык. Они почему-то оставили его с другими обезьянами, а сами уезжают. И хотя обезьяны очень не любят холодную воду, Бой зашел по коленки в реку и протянул к уезжающим руки. Люди, которые его привезли, знают, что он просится к ним и их зовет. И он знает, что они об этом знают. Они его этому научили. Но они уезжают…
Однажды ночью – вскоре после истории с Братцем Лисом – ударил жуткий для этих мест мороз – минус восемнадцать градусов. Для зоопарка – катастрофа: ни одно помещение, в которых теплолюбивые животные и птицы содержались зимой, не только не было готово к такому холоду, но и не было рассчитано на него. Обогревался зоопарк собственной котельной, а некоторые помещения – буржуйкой. Регулярно отапливались только попугайник, акватеррариум и обезьянник.
Предчувствуя недоброе, я примчался в зоопарк на рассвете.
