Похоже, он с этим предметом был хорошо знаком. Повертев зеркальце в руках и изучив его со всех сторон, Бой отдал его Кате, она уже напряженно ждала. Первая ее реакция – прыгнуть на того, кто прятался в зеркале. Но она тут же нашлась и, положив руку на голову, изобразила: «Вот дура! Это же я!»
Теперь пошли упражнения с губами. Она их вытягивала во всю длину трубочкой, улыбалась до ушей либо отвешивала нижнюю губу, подергивая бровями и строя себе глазки. Зеркальце нечаянно немножко повернулось, и изображение убежало в сторону. Катя возмущенно начала искать себя сзади и, никого там не обнаружив, опять положила руку на голову: «Вот дура! Это же опять я!» И сразу нашла себя в зеркале.
К моему удивлению, почему-то Катерина была более любопытна, чем Бой, я бы даже сказал, посмекалистее. Боя интересовали все предметы только на вкус и на возможность извлекать из них громкие звуки. Катя любила исследовать, экспериментировать и внедрять.
Как-то я, тоже ради эксперимента, показал обезьянам лист бумаги и карандаш. На листке бумаги в их присутствии нарисовал круглую улыбающуюся рожицу. Они увлеченно наблюдали. Затем предложил нашей парочке карандаши и бумагу. Приложил и рисунок, сообщив им, что это их портрет. Боя заинтересовал только карандаш, да и то на вкус. Катя же долго рассматривала мой рисунок со всех сторон и охала. Понравилось. Села на корточки, расположила лист бумаги на ровном цементном полу, ухватила карандаш ладошкой и нарисовала почти правильный круг! У меня было такое ощущение, что сейчас она изобразит и меня. И Катя, кажется, старалась сделать именно это. Только глаза оказались за пределами круга, а мой рот расплылся через весь лист. Катя сравнила портрет с оригиналом, ей очень не понравилось, и она все несколько раз перечеркнула. Потом пошли каляки-маляки. Но, думаю, если с ней позаниматься…
Или еще. Обезьянам грецкие орехи всегда дают уже колотые. А тут как-то у меня в кармане завалялись несколько целых, и я предложил их Кате с Боем. Бой тупо смотрел на орех, вертел его в руках, нюхал, клал за губу, но не более того. Катя залезла на перекладину и сбросила свой орех на цемент. Орех остался целый. Катя повторила прием несколько раз. Хоть бы что. Она ходила кругами вокруг ореха и уже волновалась. Потом как бы в сердцах схватила таз и с диким криком рубанула им по ореху. Бой весьма возмутился такой выходке: таз – его инструмент во время концертов, и немедленно его отнял, тут же продемонстрировав, как надо стучать по-настоящему! Но орех оказался расколот! Что Кате и требовалось!
