Таким образом, получается, что только через отрицание положительной эмоциональности и положительной концептуальности можно восстановить равновесие и выйти за пределы двойственности. Ноуменально все концепции ложны, и ничто сказанное в контексте последовательного времени не может быть истинным. Никакие чувства не могут существовать вне двойственной вселенной чувственного восприятия и личного опыта, и искать положительное через положительное – большая глупость. В безличном оба эти элемента должны отсутствовать. Безличного можно достичь только тотальным отрицанием.
II
Если предположить иначе и сказать это, а не просто прочитать, то отрицание необходимо, поскольку что-Я-есть не является чем-то воспринимаемым с помощью органов чувств, и чтобы Я мог осознать Это-которое-есть-Я, я должен перестать сознавать То-что-не-есть-Я. Такая «переориентация» сознания может возникнуть лишь в результате отказа от всех феноменальных привязанностей, от которых зависит моя ложная идентичность. Любая и всякая положительная мысль или эмоция усиливает мою привязанность к Тому-что-не-есть-Я, а положительное может отмениться только отрицательным.
Поэтому, чтобы избавить себя от всех моих положительных препятствий, я должен привести свою отрицательность в равновесие со своей положительностью, чтобы они взаимно уравняли друг друга, и результатом должна стать пустота как положительной, так и отрицательной объективности, чье феноменальное отсутствие – это «естьность».
В абсолютном смысле позитивность – это всегда утверждение себя, а негативность – отрицание себя. А «уничтожение чувства эго есть Освобождение» (Рамана Махарши), и это суть всех доктрин.
Достигнутая положительность может вести только к эмоциональному феномену, такому, как то священное чудовище (этимологически [35]), святой. Достигнутая отрицательность может вести только к порочному чудовищу, дьяволу. А равновесие ведет к мудрецу, который представляет собой совершенство нормальности. Не могут ли тогда мудрецы быть также и святыми? Конечно же, могут: святость, как и дьявольщина, – это феномен, и феноменальная роль мудреца может быть как демонической, так и святой. На это также указывал Рамана Махарши, авторитету которого не было равных в наше время, ведь он, несомненно, сам был мудрецом и был доступен для всех посетителей в течение полувека. Хотя у него и было ведантически положительное образование, его записанные слова почти совпадали со словами Учителей династии Тан, о которых он вряд ли что-то слышал. Их слова не всегда записывались точно и затем часто неточно переводились, а его слова были поняты и записаны нами. По этой причине они представляют собой ценные перекрестные ссылки и подтверждения.
