Никто не видел, как снаружи здания заместитель старухи с косой поднялся со ступенек и затушил окурок. Если гора не идет к Магомету… Мужчина поспешил в другое место.
— Охренеть! — сплюнул Боец и отвесил Фаре затрещину такой силы, что тот ударился о решетку и едва не пролетел головой между прутьями.
— Да я же хотел как лучше! — огрызнулся Игорь Теплов по кличке Фара.
— А получилось как всегда! — прошипел Анатолий Бойцов по кличке Боец. — Вот отхватят у тебя конец и будешь сидя ссать.
— Уведите подсудимых! — скомандовал седовласый судья. — Судебное дело закрыто.
Мордатый охранник повернул ключ до конца, скомандовал молодым людям отвернуться и завести руки назад. Холодные кольца наручников сдавили запястья. Боец прожигал взглядом спину Фары.
— Всем встать! Суд идет! — пристав снова рявкнул так, что присутствующие невольно вздрогнули.
Три человека в мантиях поднялись со своих мест и неторопливо проследовали в боковую дверь. Красная панель скрыла вершителей человеческих судеб, и люди в зале почувствовали небольшое облегчение. Сегодня осудили не их.
Возбужденный гул зала остался позади. Ребят вывели в тесное помещение. Три древних скамьи, пара железных дверей, поцарапанный линолеум, темные панели на стенах — вот и всё убранство комнаты ожидания. Охранник сел на скамью напротив, шокер положил на колени. Вилочкой по направлению к заключенным.
— Ты знаешь что-нибудь об этом проекте? — спросил Игорь у Бойца.
Анатолий тряхнул головой, словно откинул дурные мысли и повернулся к Фаре. В глазах застыла решимость идти до конца, упрямая складка пролегла у рта, а нижняя челюсть немного выдвинулась вперед.
— Слышал, что это типа холодильника. Кладут туда человечка, а потом отрезают кусочки по мере надобности. Богатенькие уроды теряют руки-ноги, а нормальные пацаны должны страдать и отдавать им свои грабли и говноступы. Ладно, расслабься. Может и пронесет! Не ссы — прорвемся, всё же лучше, чем так, — Боец склонил голову набок и высунул язык, пародируя повешенного.
— А через двести лет выпьем всё, что горит и оттрахаем всё, что движется. Загуляем так… — Фара запнулся, подбирая слова. — Словно двести лет не трахались и не бухали!
Охранник смотрел на них так же эмоционально, как может наблюдать видеокамера в супермаркете. Минуты текли долго и нудно, пока из двери на улицу не показалась голова ещё одного надзирателя и не прозвучала команда выходить.
Молодые ребята вышли и, может в последний раз, взглянули на солнце. Грудь холодила мысль о будущем — оно будет лучше смертной казни или хуже? По небу носились быстрокрылые ласточки, теплый июньский день пах жизнью, радостью и бензиновой гарью. Боец вдохнул вольного воздуха, прежде чем сесть в полицейский фургон. Он знал, что возможно этого больше не удастся сделать никогда.
