Когда она вышла, Эд озадаченно нахмурился. Потом лицо его прояснилось. Все понятно: она здесь инкогнито, чтобы не привлекать внимания поклонников.
Даже он не сразу ее узнал. Что ж, когда он будет так же популярен, как Мэри Мэлоун, может, и ему придется что-то изобрести, чтобы держать публику на расстоянии.
Эд брел по коридору к своему столу, размышляя о предстоящей передаче. Он получил письмо от какого-то свами или йога — как их там величают? которого можно раскрутить. Индийцев в его программе давно уже не было, их всегда принимают на ура. Они умеют себя подать. Тут Уандер заметил, что за столом Долли кто-то сидит. Наверное, девушка заболела. Вот незадача! Долли работала у него неполный день, поскольку постоянный секретарь программе не требовался. Она выполняла большинство нудной повседневной работы и помогала Эду с тех самых пор, когда Маллиген впервые дал добро на его потустороннюю программу.
Эд остановился у стола, собираясь поинтересоваться, кто эта новенькая, и вдруг закрыл рот, да так, что даже зубы лязгнули. Потом снова открыл и ошеломленно произнес: — Зачем, во имя Магомета-чудотворца, ты напялила на себя это жуткое платье?
— А чем оно тебе не угодило? — огрызнулась Долли.
— Ты в нем выглядишь как пастушка.
Девушка вспыхнула.
— Тебе-то какое дело, Крошка Эд? Главное, что вид у меня чистый и опрятный. А на качество выполняемой работы мои наряды не влияют.
— Постой, постой. Ты — моя вывеска. А вдруг сюда кто-нибудь зайдет? Может быть, даже потенциальный спонсор. Или потенциальный гость программы. Что он, спрашивается, подумает? Взгляни на других девушек… — он окинул взглядом просторный офис, как бы желая найти подтверждение своим словам, и замолк на полуслове.
Долли наблюдала за ним с видом превосходства.
Эд поперхнулся.
— Что, черт побери, на вас на всех нашло? Я только что встретил в лифте Мэри Мэлоун. У нее был такой видок, будто она собралась играть малютку Нелл на ферме.
— Мистер Маллиген велел тебе зайти, как только ты появишься, — сухо сообщила Долли.
Эд еще раз, не веря своим глазам, пробежал взглядом по лицам дюжины секретарш и стенографисток и направился в святая святых своего непосредственного шефа.
Разве он не выполнил поручения, не посетил собрания, которое устраивал Таббер? Толстяк Маллиген должен быть только благодарен. Должен быть рад и счастлив. И вот вместо этого он сидит, разжиревший Будда, и сверлит Эда постным взглядом.
— Вы хотели меня видеть, мистер Маллиген? — откашлявшись, спросил Эд.
