Но только быть всегда с тобой.
Любовь моя,
Мечта моя,
Здесь без тебя тоскую я.
И столько грусти было в его песне, что из единственного глаза Миро струились слезы, а огромный Било вздыхал и хватался за саблю, думая, что своей силой он может помочь хозяину. Но когда ночь укутала землю своим покрывалом, Адам-хан не выдержал. Он решил ехать во дворец любимой. Трудное и опасное дело — пробраться в дом к девушке, но любовь порой безрассудна.
И вот три всадника умчались в ночь, к высоким стенам дворца, за которыми жила Дурханый.
Они остановили коней у высоких стен, тихо спешились и забросили на зубец стены аркан. Сначала Адам-хан, а потом Миро перебрались по аркану в сад, оставив Било сторожить коней.
Осторожно ступал Адам-хан по саду, раздвигая ветви деревьев. Вдруг прямо перед собой он увидел спящего слугу. Адам-хан разбудил его и, приказав не шуметь, спросил, где окна комнаты Дурханый. Обезумевший от страха слуга молчал. Адам-хан бросил ему несколько ашрафов[2]. Слуга схватил их и указал пальцем на два слабо освещенных окошка. За это Адам-хан кинул ему еще несколько монет, и слуга провел Адам-хана и Миро прямо к двери, за которой жила Дурханый. Дверь чуть скрипнула, и Адам-хан очутился в покоях возлюбленной.
Прекрасная Дурханый спала на палянге[3], покрытом тончайшими коврами. У изголовья ее лежали розы. Она дышала тихо и ровно.
Адам-хан опустился перед своей возлюбленной на колени и чуть слышно запел:
О Дурханый, одна луна глядела
На лик твой с высоты.
Но я пришел, и счастью нет предела,
Со мною рядом ты!
Не видит нас никто.
В покоях мы одни,
Проснись, о Дурханый,
И на меня взгляни!
Велика была радость Дурханый, когда она вдруг наяву увидела Адам-хана, о котором она только что грезила во сне. И так же тихо Дурханый ответила ему:
Возлюбленный, принес ты счастье мне,
Я без тебя сгорала, как в огне,
Но ты принес потоков горных свежесть
И запах роз… Не грежу ль я во сне?!.
…Небо на востоке начало светать, звезды потускнели, и яркий месяц теперь уже грустно смотрел на двух влюбленных.
Миро, охранявший вход в комнату Дурханый, тихо свистнул. Ведь скоро рассвет! Проснется стража, — тогда не миновать беды!
Горько было расставаться влюбленным, но с каждой минутой становилось все светлее.
Сжимая в объятиях хрупкий стан любимой, А дамкам шептал ей слова любви и никак не мог расстаться с Дурханый.
Всем остальным людям на земле эта ночь казалась такой же, как и все ночи, длинной и душной. Только Адам-хан и Дурханый не заметили, как пролетело время.
