Асада и меня заставляет работать с большей отдачей, – продолжал Рафаэль. – Мне порой кажется, что я нагрузил ее уже достаточно, а она не останавливается. Не катается, только когда спит. Умеет много тренироваться, и главное – ей это нравится.
Тогда же Арутюнян произнес фразу, на которую я поначалу не обратила внимания, даже не подозревая о том, что его слова окажутся пророческими.
«Совершенно не исключаю, что, если японскую федерацию перестанет что-либо устраивать, они без всяких претензий просто заменят меня на другого специалиста», – сказал он.
Примерно так вскоре и произошло. В декабре 2007-го Асада отпросилась домой в Японию на новогодние праздники и застряла там почти на полтора месяца. Потом логично рассудила, что возвращаться в Америку и оттуда сразу же лететь обратно на чемпионат четырех континентов в Корею нет никакого смысла, позвонила тренеру и попросила, чтобы он приехал в Коян. Но Арутюнян отказался. На этом его работа с Асадой была завершена, что не помешало японке, катаясь в одиночку, победить как в Корее, так и на чемпионате мира—2008 в Гетеборге. После чего, прекрасно понимая, что восстановить прежний контакт с Арутюняном, скорее всего, уже не получится, она и обратилась к Тарасовой. Летом 2008-го Асада официально объявила о том, что будет работать с легендарным тренером на постоянной основе, и несколько месяцев провела в Москве.
* * *
38 минут – именно столько длилась разминка на московском катке ЦСКА, во время которой Асада на большой скорости исполняла не очень сложные, на первый взгляд, элементы. «Обратите внимание на то, что она делает, – вполголоса комментировала у борта Тарасова. – Очень немногие спортсмены так умеют».
Мао закончила выполнять первую комбинацию шагов по часовой стрелке и тут же, не сбавляя темпа, повторила весь набор в обратную сторону. Взялась за другую шаговую связку, и снова все повторилось. Слева – направо, справа – налево. Потом пришла очередь твизлов, вращений на одной ноге. В глаза первым делом бросался идеальный баланс, какой бывает разве что у цирковых канатоходцев: словно какая-то невидимая струна, протянутая сквозь тело, удерживает хрупкую фигурку от малейшей потери равновесия.
– Она всегда разминается долго, – вновь вполголоса сказала тренер, не отрывая глаз ото льда. – Старается довести все движения до автоматизма и сделать каждый шаг максимально рациональным, чтобы на шаговые связки не уходило слишком много сил. Потому что силы нужны на прыжки. Между ними у Мао почти не получается передохнуть. Насколько мне известно, решение о смене тренера и о том, чтобы приехать ко мне в Москву, Асада принимала вместе с мамой и менеджером корпорации IMG, который ведет все ее дела. – Когда они ко мне обратились, я сразу попросила, чтобы в моем распоряжении была грамотная переводчица и японский тренер по скоростно-силовой подготовке. Эти просьбы удовлетворили. Мао очень просила, чтобы я позволила ей оставить в произвольной программе два тройных акселя. Аксель – прыжок особенный. Для него требуется более длинный заход, что тоже отнимает время. А нужно все успеть…
