Действительно ли она принадлежала этому месту?
Отец Софи поцеловал ее в щеку, когда она поставила свой потертый портфель на кухонный стул.
— И как поживает моя Соя? — спросил он, подмигивая.
Софи нахмурилась. Он звал ее так с младенческих лет, видимо, тогда ей было сложно произносить свое имя, и она просила его сотни, нет, тысячи раз остановиться. Он и слушать не хотел.
Ее мама открыла крышку одной из кастрюль, и запах чеснока и сливок распространился по всей комнате. Она дала Софии столовые приборы.
— Твоя очередь накрывать на стол.
— Да, Соя. Давай, накрывай, — сказала ее сестра, когда влетела в комнату и шлепнулась на свой стул.
К девяти годам Эми уже отлично справлялась с ролью раздражающей младшей сестры.
Эми была противоположностью Софи во всем, от вьющихся каштановых волос и зеленых глаз до низких оценок и невероятной популярности. Никто не понимал, как она и Софи могли быть сестрами… особенно Софи. Даже их родители обдумывали это в своих мыслях.
Столовое серебро ускользнуло сквозь пальцы Софи.
— Что-то случилось? — спросила мама.
— Ничего. — Она опустилась на свой стул.
Как она и Эми могли быть сестрами? Эми определенно была человеком. Ее родители тоже были людьми, она слышала достаточно их мыслей, чтобы знать, что они не скрывали секретных сил. А если она была эльфом…
Комната вращалась, и она опустила голову на руки. Она попыталась сконцентрироваться на дыхании: Вдох… выдох… и повторить.
— Ты в порядке, Соя? — спросил отец.
На этот раз ее не волновало прозвище.
— У меня немного кружится голова… должно быть от дыма, — добавила она, пытаясь сделать так, чтобы они ничего не заподозрили. — Можно я пойду, прилягу?
— Думаю, что для начала ты должна что-нибудь съесть, — сказала мама, и Софи знала, что не могла спорить. Пропустить обед определенно не было нормальным действием… особенно, что это был вечер феттучини[1]. Это было ее любимое блюдо, но даже богатый соус не помогал ее внезапной тошноте. Ни что не помогало от того, как ее семья уставилась на нее.
Софи проигнорировала их мысленное беспокойство, пытаясь не выдергивать ресницы, когда она прожевывала каждый кусочек и вынуждала себя глотать. Наконец, ее папа опустил вилку, официальный конец обеда в доме Фостеров, и Софи вскочила на ноги.
— Спасибо, мама, было очень вкусно. Мне нужно сделать кое-какую домашнюю работу. — Она покинула кухню и убежала вверх по лестнице, прежде чем они могли сказать что-то, чтобы остановить ее.
