Кэтрин дала.
— Я выхожу замуж, Ньют, — сказала она.
— Я понял. Пойдем гулять.
— У меня страшно много дел, Ньют. Свадьба уже через неделю.
— Прогулки — это полезно. Придешь веселая и румяная. Будет у твоего жениха румяная невеста. — Он принялся листать журнал, показывая на фотографии невест: — Как эта… и вот эта… и эта.
При мысли о румяных невестах Кэтрин залилась краской.
— Это будет мой свадебный подарок Генри Стюарту Чейзенсу, — продолжал Ньют. — Сходив с тобой погулять, я подарю ему румяную невесту.
— Откуда ты знаешь, как его зовут?
— Мама написала. Из Питсбурга, значит, приехал?
— Да. Он бы тебе понравился.
— Может быть.
— Ты… ты придешь на свадьбу, Ньют?
— Вряд ли.
— Такая короткая побывка?
— Побывка? — переспросил Ньют, любуясь разворотом с рекламой столового серебра. — Я не на побывке.
— Как? — удивилась Кэтрин.
— Это называется «самоволка», — пояснил Ньют.
— Ой, Ньют, что ты такое говоришь? Я тебе не верю! — воскликнула Кэтрин.
— Я сбежал из армии, — сказал он, все еще листая журнал.
— Зачем, Ньют?
— Хотел узнать, как называется узор на вашем столовом серебре. — Он стал читать названия узоров из журнала: — «Альбемарль»? «Хизер»? «Легенда»? «Рэмблер-роуз»? — Он поднял глаза и улыбнулся. — Хочу подарить вам с мужем ложечку.
— Ньют, Ньют, я серьезно!
— Давай погуляем, очень тебя прошу.
Она заломила руки в шуточном гневе.
— Ах, Ньют, да ты просто дурачишься, ни в какой ты не в самоволке!
Ньют тихо изобразил вой полицейских сирен и поднял брови.
— Откуда… откуда ты сбежал?
— Из Форт-Брэгга.
— Это в Северной Каролине? — спросила она.
— Верно, — ответил он. — Рядом с Фейетвиллом — это где маленькая Скарлет О’Хара ходила в школу.
— Как же ты сюда добрался, Ньют?
Он помахал рукой с оттопыренным большим пальцем.
— Два дня на попутках.
— А твоя мама в курсе?
— Я не к ней приехал.
— К кому же тогда?
— К тебе.
— Зачем?
— Затем, что люблю тебя, — просто ответил он. — Ну теперь-то мы можем прогуляться? Шаг один, шаг второй, по лесам и долам, по мостам…
Они вышли из дому и побрели по лесу: дорожка была усыпана коричневыми листьями.
Кэтрин очень злилась и волновалась, чуть не плакала.
— Ньют, — сказала она, — это безумие какое-то!
— Почему же?
— Ты так не вовремя признался мне в любви! Ведь ты раньше никогда ничего подобного не говорил! — Она остановилась.
— Пойдем дальше.
— Нет! Ни шагу больше не сделаю! Напрасно я вообще с тобой пошла!
— Но пошла же.
— Чтобы увести тебя подальше от дома! Если бы кто-нибудь из родных подошел и услышал, что ты несешь, да еще за неделю до свадьбы…
