…Не буду никого грузить малозначительными деталями вроде того, во сколько, когда и каким именно образом мы добирались ко мне на работу. Главное, что момент совместного попадания внутрь был уже отработан, ко мне никто не цеплялся, ни в чём не упрекал. Единственно досадный момент, что задержавшийся директор на час дольше засиделся в своём кабинете, и кицунэ также пришлось торчать в открытке, дожидаясь, пока он уйдёт.
Но тут уж всегда лучше перетерпеть, чем проявить непростительную торопливость. Мияко вышла надутой, но в целом отнеслась к задержке с пониманием, ей тоже не улыбалось каждый раз светиться перед всеми подряд. Тем более перед людьми, которые были напрямую связанны с тем самым профессором Сакаи. О котором она, как мне кажется, всё-таки многое умалчивала.
– Просто нет смысла говорить на высокие темы с человеком, который по-обезьяньи глумится над тем, чего не способен понять по причине недостаточного образования или врождённого скудоумия.
– Это ты насчёт моих мыслей о традиционной японской поэзии? – сумел догадаться я, прокрутив в голове все свои возможные косяки за день. Хуже вроде не было ничего.
– Вроде? Глупый гайдзин, да что же может быть хуже?! Ты служишь ночным дозорным в доме-музее великого поэта своей страны и ничего не понимаешь в стихах.
– Во-первых, я люблю поэзию и даже сам сочинял стихи в юности, – мысленно сосчитав до десяти, мне удалось сдержать естественное раздражение, – во-вторых, если у тебя, деликатно выражаясь, проблемные дни, то, быть может, не стоит так уж активно перевешивать своё настроение на чужие плечи?
– Во-первых, – в том же тоне охотно завелась лисичка, щуря голубой глаз и тараща зелёный, – лучше тебе не знать, что такое пэмээс у демонов. Во-вторых, что значит на чужие плечи? Ты же не чужой. Или… или ты считаешь себя чужим… мне?!
Кицунэ села мимо табурета прямо на пол, запрокинула голову, и по щекам её вновь водопадом полились слёзы. Причём делала она это, с одной стороны, практически как в мультиках, двумя струйками направо-налево, так что рядом быстро наполнялись лужи, а с другой – совершенно искренне и от всей души!
– Ох, успокойся, пожалуйста, не надо так убиваться из-за какой-то ерунды…
– Е-ерунды? Для тебя это ерунда-а?! Ты меня-я не люби-и-ишь…
– О, ББ-8 с Падме Амидала под мышкой, да люблю, конечно!
– Тогда обними-и меня-я…
Я подал ей руку, обнял, сел на стул, а она удобно свернулась на мне калачиком. Слёзы прекратились в ту же секунду, видимо, она понимала, что мало кому из мужчин понравится сидеть мокрым, но старательно всхлипывать продолжала ещё минут пять. Я держал её под спину одной рукой и гладил по волосам другой, а потом вообще начал почёсывать, как собаку за ухом.
