– Мы и не воевали никогда. Пусть нэко и кицунэ очень разные, но наши семьи стараются не переступать дороги друг другу. В конце концов, люди чаще всего ополчаются против тех и других. Поверь, когда у человечества будет возможность избавиться от всех демонов разом, то не пощадят никого, ни милых котиков, ни трогательных лисичек. Как-то так…
Разговор завязался не сразу. О нэко она не хотела говорить, а вот о своём народе рассказывала охотно. В частности, мне понравились её истории о прекрасных кицунэ, которые оборачивались девушками и создавали семьи с обычными самураями, чиновниками, студентами и всякими прочими законопослушными гражданами Страны восходящего солнца.
Мудрая лиса помогала своему избраннику стать богатым, защищала его дом от напастей, давала дельные советы по сельскому хозяйству и даже предсказывала будущее. Иногда в этих браках появлялись дети, и японские лисы были им самыми заботливыми мамами, хотя по достижении совершеннолетия могли благословить и уйти в лес, преспокойно оставив собственное дитя.
Получив необходимый опыт сожительства с человеком, они просто переходили на другой уровень развития, уходя в неизвестные миры. Однако есть предания, что таким детям мать могла являться в снах, предупреждая их об опасности. К примеру, о землетрясении, неурожае или грядущей войне, так чтобы сын или дочь кицунэ всей семьёй могли заранее покинуть мятежную провинцию.
Какие-то моменты, по словам самой Мияко-сан, лисы вольно интерпретировали из более древних китайских легенд. Я тоже в детстве читал нечто похожее, но японские рассказы казались чуточку более суровыми или даже кровавыми. Пока моя подруга эмоционально вышивала повествовательное полотно характерными шелковыми узорами, мне взбрело в голову достать блокнот и взяться за фломастеры.
Кицунэ охотно повернулась нужным боком, девчонки всегда любят красоваться, так что три или четыре хорошие зарисовки я успел сделать до того, как глаза начали слипаться. Девушка позволила мне улечься на узком диване, сказав, что сама пока спать не хочет, но разбудит меня за полчаса до прихода уборщиц. Уснул я практически сразу, снов не помню, что-то яркое там было, но, видимо, слишком уж скоротечное, чтоб всерьёз зацепиться в памяти. Единственно, что отметилось, так это постоянное ощущение отдалённого кошачьего воя, хотя на дворе сейчас осень, а не март…
Я вскочил на ноги, потому что звонок на входной двери уже едва не разрывался от бесплодных попыток дозваться ночного сторожа. Бдительная Мияко-сан мирно спала сидя, положив голову на стол и прикрыв спину пышным хвостом. На разрывающийся звонок она не реагировала от слова «абсолютно». Мне пришлось расталкивать её вручную…
