— Сомневаюсь, что мужская часть Семерки удостоит тебя своим вниманием, да еще и с серьезными намерениями, — съязвил Роб. — У них и без тебя хватает девиц, готовых выпрыгнуть из своих панталон, чтобы хоть один вечер провести с ними. А лучше ночь.
— Даже так? — мне стало противно. Бегать за парнем, да еще самой желать запрыгнуть к нему под одеяло? Что за нравы в этой Академии?
— Это тебя точно не касается, Лора, — Роб улыбнулся мне с хитрецой. — А если вдруг на тебя нападет морок, и ты тоже попадешь под обаяние кого-то из нашей Элиты, я, как твой преданный друг, не позволю тебе пасть так низко. Остановлю, отрезвлю, защищу. Обещаю.
— Спасибо, преданный друг, — я вернула ему улыбку. — Но, думаю, в этом вопросе я справлюсь сама. Не беспокойся за меня.
Поезд начал сбавлять скорость: мы въехали в Аргалесс, и за окном потянулись окраинные районы с симпатичными домиками, небогатыми, но ухоженными. Я впервые попала в столицу, поэтому, несмотря на однообразный пейзаж, вертела головой направо и налево. Рядом, тоже сгорая от нетерпения, ерзала Аннети, и лишь Роб снисходительно посмеивался, наблюдая за нами.
Наконец вокзал, огромный, шумный. Сплошной поток из шляп и чемоданов.
— Не зевайте! — скомандовал Роб, перекрикивая толпу. — И за мной, не отставайте.
— А мы пешком пойдем до Академии? — спросила Аннети, поправляя завязки на шляпке.
— Если не удастся поймать коляску, то пешком, — отозвался приятель. — А желающих будет немало. В это время прибывают почти все студенты, и не только нашей Академии.
— А далеко идти, если что? — поинтересовалась уже я. Туфли, которые я носила крайне редко и только по праздникам, за дорогу натерли пятки, а о том, чтобы наклеить лечебный пластырь пока и думать не стоило: для этого нужно было найти укромное место, снять чулки, и только тогда… В общем, терпеть мне эти муки еще и терпеть…
Мы вышли из здания вокзала, и Роб стал оглядываться в поисках свободной коляски. Но их разбирали на глазах или более удачливые, или более состоятельные, которые могли перебить цену у других. Я уже почти смирилась с мыслью, что придется все же хромать до Академии на своих двоих, как вдруг нашего друга кто-то окликнул:
— Роб! Давай ко мне, живо! — и около нас остановилась коляска, на козлах которой сидел темноволосый парнишка с озорными серыми глазами.
— Тим? — Роберт удивился и обрадовался одновременно. — Откуда у тебя это, дружище?
— Скажем так: одолжил, — ушел от ответа тот. — Залезай живее, ну!
