— Оставьте, — его взгляд перехватил мой, испуганный. — Пусть стоит. Она мне не мешает.
— Хорошо, — я кивнула через силу, а потом глянула на его руку, которая по-прежнему лежала на моей, не отпуская. — Можно… Я пойду?
— Да, конечно, — Акулов тут же отдернул руку и тоже будто бы смутился, уставился в экран ноутбука. — Идите…
При моем появлении Лика хмыкнула, но ничего не сказала. Я же случайно бросила взгляд в зеркало и увидела, как пылают мои щеки. Надеюсь, она подумала, что меня Акулов очередной раз отчитал, а не…
Как же все-таки неловко вышло. Я тоже хороша: вела себя как полная дурында. Надо было самой выдернуть руку, или вообще сделать вид, что ничего такого не произошло. Ведь он тоже, было видно, стушевался. Значит, сделал это случайно, в порыве, без всякого подтекста… Это мне уже опять мерещатся всякие… гадости. Ну и уж точно здесь и речи не идет о какой-либо реальной симпатии с его стороны. Случайность, просто случайность…
А мне надо работать. Унять только это безумное сердцебиение и заняться работой. Иначе через месяц мне придется искать другую…
— Две компании уже откликнулись на мой запрос, в третьей обещали прислать свое предложение после обеда, — отчиталась я утром Акулову и отдала ему папку с распечаткой. — Все прайсы я просила делать на английском.
— Спасибо, — он сразу же открыл бумаги, быстро пробегаясь по ним глазами.
— Также напоминаю, что у вас на сегодня запланировано три встречи вне офиса, — поспешно продолжила я. — Первая на десять тридцать с…
— Я их все помню, спасибо… — остановил меня Акулов. — Когда пришлют предложение из последней компании, сразу несите мне. Если меня не будет, оставьте на столе.
— Конечно, Никита Романович, — я собралась уходить, когда дверь кабинета внезапно распахнулась, и в нее ворвался некий разноцветный вихрь. И только в следующую секунду стало понятно, что это девочка лет пяти в розовой куртке, желтой шапке и с сиреневым рюкзаком. Она с радостным визгом:
— Мой Никитос! — бросилась к Акулову, едва не сбив меня с ног.
Следом в дверях появилась молодая женщина, светловолосая, сероглазая, с веселой белозубой улыбкой. Одета она тоже была ярко: голубые джинсы, алая короткая дубленка, под ней — лимонный свитерок.
— Никита Романович, к вам сестра, — выглянула откуда-то из-за ее плеча приторно-сладкая Лика.
— Я уже заметил, — рассеянно отозвался Акулов, обнимая повисшую на его шее девочку. — Соня, ты меня сейчас задушишь…
— Не задушу, ты же сильнее! — засмеялась девчушка, взбираясь к нему на колени.
