Горькие шанежки | страница 54

Июль — безветренный, сухой, знойный…

Солнце печет так, что утром скошенную траву после обеда уже собирают в валки и укладывают в копны. Над железной дорогой переливается дрожащее марево, а воздух густеет от запахов мазута, горячего балласта и шпальной пропитки.

Жара целыми днями держит ребятню полустанка и деревни на озере. До самого заката с воды доносятся крики, смех, всплески…

На утоптанном травяном берегу, в сторонке от купающихся, животами вниз лежат неразлучные Цезарь и Матвей из деревни. Одному уже семь лет, другому — десять. Оба загорели до черноты, оба с облупленными носами.

Ребятишки лежат голова к голове, задумчиво покусывая травинки и вяло переговариваясь. Вот Цезарь увидел среди разъездовских купальщиков белобрысого мальчишку и сообщает другу:

— А на станцию тетка-новоселка приехала…

— Знаю, — отзывается Матвей.

— Знавала…

— Вот и знаю! Она с запада приехала, где немцы сейчас. А тут будет дежурить по станции.

— А с кем она приехала, знаешь?

— Две девчонки с ней и мальчишка. Да он, вроде, здесь со всеми купается.

Цезарь обескуражен осведомленностью друга.

— Зато их фамилию не знаешь, — помолчав, говорит он.

— А зачем она мне?

— То-то, — оживляется младший. — А фамилия их — Чердымовы, вот! Эта тетка записывала своих гавриков в школу, я и слышал, как она Нине Васильевне говорила…

Не отрывая подбородка от сложенных кулаков, Матвей покосился на довольного Цезаря, но промолчал.

И опять мальчуганы лежат тихо, спинами и пятками чувствуя жар солнечных лучей. Но Цезарь не может долго лежать просто так. Сморщив нос, он щурится в дальний конец озера, на широкое зеркало воды и, не отрывая взгляда, резко опускает голову к траве. Полежав так, опять поднимается, смотрит и снова резко опускается, улыбаясь. Матвей смотрит на него.

— Ты чего?

— А небо в озеро падает.

— Как… падает?

— Смотри. — Цезарь опять опускает мордашку, морща лоб, целится взглядом вдаль. — Если вот так глядеть, небо совсем близко становится, и там вон, в конце, в воду падает. Теперь и облако из озера выпирается… Как копна из покоса.

— Ну?

Цезарь поднял голову и лицо его посветлело.

— А вот так смотреть, все не так получается. Вода уже не сходится с небом. Теперь оно аж за тем берегом, далеко…

Матвей тоже смотрит на озеро. Но он лежит лицом к его ближнему концу, и в воде с этой стороны торчат головы ребятишек. Тут взбиваются фонтаны брызг и вообще вода неспокойна. Матвей опускает голову, нехотя говорит:

— Это только обман зрения…