Закончив тираду, гномка перекинула через плечо полотенце и вышла из кухни.
Лика с отцом переглянулись и рассмеялись.
— Так зачем тебе аннигилятор, дочь? — спросил гном, снова доставая из кармана трубку, и пересаживаясь поближе к окну.
— Нууу… Мне бы хотелось научиться стрелять, — призналась Лика.
— Я могу сделать тебе для этого обычное ружье, с хорошим прицелом…
— Пап, ну как ты себе представляешь меня с ружьем?! Я же гномка! Мне нужно такое оружие, чтобы оно вызывало уважение, а не смех. А настоящее боевое ружье больше меня раза в полтора.
— Дочка, а зачем тебе настоящее боевое? Что ты собираешься с ним делать? На медведей охотиться? Так у нас и лицензии то нет, да и не потянем мы ее, с нынешней то инфляцией…
— Я хочу стать героиней! Хочу участвовать в подвигах, покорять новые земли и все такое — ну, как в книжках пишут!
Гном уставился на дочь, забыв вынуть трубку из рта. Потом опомнился и расхохотался, так что куры во дворе с громким кудахтаньем кинулись врассыпную.
Лика набычившись, смотрела на него.
— Прости, дочь, — отдышавшись заговорил гном, протирая лоб носовым платком.
— Нет, я, конечно, приветствую твое намерение и твой пыл, но… герои? В наше-то время? Ты уж извини, но это всего лишь фантазии, ты слишком много читаешь романов.
Лика вспыхнула.
— То есть, мне так и сидеть всю жизнь тут, на задворках Гномбурга, кормить кур, и собирать поилки для них?!
— Дочь, ну, вообще-то, в Гномбурге можно получить неплохое среднее образование, с последующим трудоустройством. И потом, здесь ведь твой дом, твоя родина. Молодые гномы, в конце концов!
— У этих твоих молодых гномов одни гаечки на уме! И какое меня тут ждет трудоустройство?! Механических цыплят собирать?
— Да дались тебе эти цыплята! Многие, вон, твои сверстники после техникума на аэродроме работают, новые модели испытывают. Как там в той песенке поётся? «Первым делом, первым делом — ветролёты…»
— Это ты про сталеградский аэродром? — неожиданно вмешалась в разговор вернувшаяся со двора мать. — С этими ужасными дворфами и бочками с элем?!
— Ну, эль там чисто технический…
— Только через мой труп!
— Эльза!
— Карл!
Лика вздохнула. И вот так каждый раз, словно не её собственные перспективы обсуждались.
Она вышла во двор, оставив родителей дискутировать на кухне по поводу её дальнейшей судьбы.
Здоровенный белый петух при виде гномки грозно выкатил колесом грудь и зашагал прочь. Лика довольно хмыкнула — помнит, задира, рогатку!
Она подошла к калитке и только тогда обратила внимание на уголок белого письма, торчавшего из почтового ящика.
