— Удался, несомненно, — пробормотал Ален, делая глоток горячего ароматного напитка.
Запах корицы настойчиво напомнил ему одного из гостей. Вернее не гостя, а гостью. Он поставил бокал на стол, сделав это с излишней поспешностью.
Потом передумал и снова взял, вдыхая аромат пряностей.
— Смотрю, вы определились с выбором будущей жены, — сказал Пеле словно бы между делом. На правах доверенного слуги он мог позволить себе подобную фамильярность с хозяином.
— Определился.
Пеле подождал, не услышит ли еще чего, но так как его хозяин молчал, заговорил снова:
— Если мне позволено будет говорить…
— Как будто можно запретить тебе это, — усмехнулся Ален.
— Если прикажете — я тут же замолчу, — торжественно поклялся Пеле. Но так как приказа молчать не последовало, он продолжал: — Она, конечно, красавица, каких поискать, но как по мне, так совсем вам не подходит.
— С каких это пор ты стал разбираться в благородных дамах?
— Как будто они чем-то отличаются от неблагородных, — ответил слуга, обиженный, что в его оценке усомнились. — Так же сплетничают, так же пищат! Они называют вас Синей Бородой, глупые кукушки! Все одинаковы!
— Некоторые отличаются, — сказал Алан.
— Будто!
— Иди-ка проверь, все ли гости ушли, — велел ему граф.
— Так и скажите, что решили от меня избавиться, — удалился слуга с ворчанием.
Оставшись один, Ален выпил еще пунша. Красное вино горячило кровь, и боль на время притуплялась. Впрочем, он позабыл о боли еще на балу, едва увидел ее. Какая необыкновенная встреча…
Дверь еле слышно скрипнула, и граф поднял бокал:
— Раз вернулся, Пеле, налей еще. Хорошее вино, мне нравится.
— Вашего слуги здесь нет, — раздался нежный женский голос. — Если вам будет угодно, милорд, позвольте я налью вам вина.
Ален повернулся к двери, не вставая с кресла. На расстоянии вытянутой руки стояла женщина, закутанная в черную бархатную накидку. Капюшон открывал ее лицо до половины, показывая нежный овал лица и розовые губы — сейчас приоткрытые от взволнованного ожидания. Накидка на груди немного разошлась, и видна была лилейно-белая рука с тонкими пальцами.
— Мне угодно, — разрешил Ален, протягивая бокал гостье. — Наливайте, леди Алария.
Женщина помедлила, а потом рассмеялась и сбросила капюшон.
— Вы узнали меня, — сказала Алария. — Это хороший знак, милорд.
— Хороший? Чем же? — спросил граф очень спокойно.
— Чем? — леди Алария непринужденно прошлась по комнате, забирая кувшин. Походка ее была легкой, движения — грациозными, словно она танцевала по комнате, а не подносила напитки. — Если вы меня узнали, то значит запомнили. Если запомнили, то я чем-то вам приглянулась. А если я вам приглянулась… — она замолчала, наливая вино.
