Они долго искали такси, нашли, наконец, вернулись в «Цунтуркен». Чернявый еврей позвонил той женщине, которая закинула их в «Херналсерхоф», а та буквально на них набросилась:
— Почему вы поехали в «Неу Бау»? Мы эту гостиницу не оплачиваем. Возвращайтесь немедленно в «Херналсерхоф».
— В обеих гостиницах не было мест. И, кроме того, мы не самовольно…, — начал Заплетин объяснять, но та тётка бросила трубку.
— Ну вот, — сказал Заплетин чернявому. — Теперь у нас ни денег, ни гостиницы.
— А я тут причём, — сказал чернявый. — Что мне прикажут, то и делаю. О вас у меня нет приказаний.
— Таксист там ждёт, — вспомнил Заплетин. — Ждёт, чтобы вы с ним расплатились.
— Вы приехали на такси? Почему не использовали трамвай?
— Нам до сих пор не выдали марок. И мы по-немецки не говорим, чтобы спросить, как куда добраться.
Чернявый пошёл расплатиться с таксистом, вернулся в отель и предложил вернуть ему деньги за такси. У Заплетина под рубашкой были припрятаны все их финансы — двести шестьдесят девять долларов (эмигрантам в Москве разрешали обменивать по девяносто рублей на человека, по странному правительственному курсу один доллар на шестьдесят семь копеек).
— У нас, к сожалению, только доллары.
— Ничего, я возьму и доллары. В банке вам обменяют доллар на тринадцать и девять десятых марок. Я обменяю вам по четырнадцать.
Заплетин зашёл в ближайший подъезд, вынул бумажку в десять долларов, вернулся к чернявому, тот отсчитал сколько-то сдачи в марках и шиллингах.
— Как нам добраться до «Херналсерхоф»?
— Вам туда, — отвечал чернявый, рукой указывая направление.
— Автобусом ехать или трамваем?
— Трамваем.
— Где остановка трамвая?
— На том углу.
— А номер какой?
— Не знаю. Спросите на остановке.
— Где нам сходить?
— Тоже спросите. Ну, мне некогда. Надо идти. — И с этим чернявый исчез в отеле.
Всё, что их сейчас окружало, — дома, пешеходы, машины, вся улица, — всё стало казаться недобрым, враждебным, и невольно возникла мысль: а, может, права советская пресса, описывая волчьи нравы Запада? На углу из лотка продавали хот-доги. Взглянув на пузатые сардельки, аппетитно шипящие на гриле, почти поперхнувшись голодной слюной, и выяснив, сколько стоит хот-дог, Заплетин стал пересчитывать сдачу. И понял, её бы не хватило даже на единственную порцию. Пока на трамвайной остановке они выясняли номер трамвая до гостиницы «Херналсерхоф», к ним подошёл чернявый портье.
— Господа, я ошибся, давая сдачу. Вы должны мне ещё пятьдесят пять шиллингов.
