Буквально на следующий день после их первой брачной ночи Корней влепил Анне оплеуху за то, что она, прибирая квартиру, смахнула на пол его часы, и они прекратили отсчитывать время. Семнадцатилетняя девчонка не знала, как на это реагировать, а только убежала в туалет, где пролила горькие слёзы. Так её жизнь и пошла-поехала, с грубыми окриками, оскорблениями, и не только с пощёчинами, но и кулаками (с кулаками всегда через подушку, чтоб синяки не оставались), и с таким заковыристым грязным матом, какого Анна и не слыхала. Муж говорил только о деньгах. Однажды Анна случайно подслушала, как в разговоре на кухне с приятелем он говорил, что намерен вложить в очень перспективное предприятие три миллиона долларов. Позже, похоже, он прогорел, поскольку долго ходил озлобленным, ругал всё на свете и много пил. Анна не училась в институте, поэтому он её принижал, считал её не развитой, чуть не дурой. Знакомым он врал, что его супруга закончила Плехановский институт.
Был у Корнея один плюс, ради которого Анна решилась и выйти замуж за человека, который годился ей в отцы, и терпела неудачное супружество: Корней привёл её в московскую квартиру, которая удобно располагалась в центре столицы, рядом с метро. А что это такое для провинциалки из белорусского городка, даже не стоит и пояснять.
Через пару лет после женитьбы Корней оказался за решёткой за какие-то смутные операции, не одобряемые законом. Анну это не удивило: после знакомства с тайничком, хранящим фальшивые дипломы, она знала, что муж её жулик, и что, уезжая по утрам, он отправлялся не на работу в какое-то приличное учреждение. Но спрашивать, куда он уезжал, означало наткнуться на новую грубость или на болезненный кулак, болезненный даже через подушку.
Пока Корней сидел за решёткой, не так уж мало, а целых шесть лет, Анна мужа не навещала, не посылала ему писем, не желала о нём даже и думать. А что будет после, когда он выйдет… За этим было сумеречное пространство, от которого Анна пока отмахивалась.
Молодая красивая женщина привлекала внимание мужчин, и она могла выбрать кого угодно и для компании, и для любви. Ей понравился симпатичный, мало кому известный художник. С ним она большую часть времени, нередко и до третьих петухов, проводила в весёлых богемных компаниях в удобной для всех квартире Анны. Георгий хотел бы писать картины, но как на то выбрать достаточно времени, если так хочется похвастаться такой очаровательной любовницей, и если так жутко увлекательно ночь напролёт глушить вино с поэтами и художниками, до слёз проникаться Блоком, Есениным, оценивать живопись приятелей, спорить о чём-нибудь неземном.
