Жирные лица не так подвижны, как лица людей, следящих за весом, и посему на лице Перетятько изумление выразилось не игрой соответствующих мышц, а широко разинутым ртом. Звучным хлопком по спине фотографа Абадонин заставил рот захлопнуться.
— Слегка подавился, — пояснил он. — Но это было, к счастью, не удушье, которое вызвано куском, застрявшим в дыхательном проходе. Мы с моим другом давно не виделись, моё появление здесь сюрприз, вот он от этого и не успел проглотить крупный кусок цыплёнка, который поленился прожевать, и тот застрял в начале пищевода. От моего хлопка по спине кусок тот вернулся из глотки в рот и — видите, он его прожёвывает.
Пока Перетятько кусок прожёвывал, Абадонин шепнул ему на ухо:
— Желаете девочку фотографировать? Не просто клик-клик, и кто там следующий. А с уклоном в художественную фотографию. Как рекламный агент, могу вас заверить: за такими девочками охотятся телевизионные рекламодатели.
Всё ещё никак не понимая, отчего незнакомец назвался другом, и почему его представляет, как лучш его детск ого фотограф а, Перетятько хотел ответить а га, но ещё не прожёванный цыплёнок не пропустил а га наружу, и получился только кивок.
— Дайте мамаше свою визитку, — распорядился Абадонин. — И возьмите её телефон.
Проследив, что формальности эти выполнены, Абадонин отвёл Марию к дочке. Перетятько был сильно обескуражен и тем, что его разрекламировал совершенно незнакомый человек, и тем, что он назвался лучшим другом, но его настроение, тем не менее, изменилось в лучшую сторону от того, что девочка с белым бантом скоро будет его клиенткой.
Увы, нам снова пришлось натолкнуться на ту пагубную страстишку, ради которой Перетятько эмигрировал из России, из-за которой он лишился своего успешного бизнеса и сейчас за оскорбительную зарплату был вынужден вкалывать в химчистке. С большой неохотой, но ради правды, автор вынужден проследить за воспоминанием Перетятько, спровоцированным девочкой с бантом, и которое, как многие воспоминания, нахлынуло, не спрашивая разрешения.
Как-то он приехал в совхоз, которому некий патриот дал имя «Памяти 13-ти Борцов». Похоже, эти тринадцать борцов сражались за неправильные идеи, и жизнь за них пожертвовали напрасно, поскольку столь убогой деревушки Перетятько ещё и не видал. Гостиницы там, конечно, не было, как и в других деревнях района, да и само слово гостиница там вызывало ассоциации с чем-то сверкающим, заграничным, а у кого-то и с чем-то похабным.
