— Кого любить, Анна Алексеевна? Нищего подпоручика? Я-то и дворянином стал менее месяца тому, до этого в мещанах числился. Бастард…
Она сконфужено умолкла.
— Кстати, — спросила минутой спустя. — Почему за чаем вы отказались от яиц и попросили каши?
Я понял, что графиня хочет сменить тему разговора.
— Привык, Анна Алексеевна. К слову, гречневая каша — это здоровая пища в отличие от яиц, — я едва не сказал «в майонезе», — в соусе из желтков и сливочного масла. Это я вам как лекарь говорю.
— И чем же грозит нездоровая пища? — заинтересовалась она.
— Расстройством пищеварения, рыхлостью тела. Может испортиться цвет лица, на теле явится сыпь.
— Вы шутите?
— Отнюдь.
— Послушать вас, так мне следует рассчитать повара и нанять кухарку из простонародья, — улыбнулась графиня.
— Зачем? Повар у вас, судя по всему, искусный, и платите вы ему немало. Вот он и старается. А как можно угодить хозяйке? Подать ей вкусное блюдо. Если прикажете варить кашу, он ее приготовит, как и другие кушанья.
— Хм! — сказала она. — Велю Жюлю поговорить с вами. Вы расскажете ему о здоровой пище, а он пусть приготовит. Надеюсь, вас это не затруднит?
— Нисколько, — поклонился я. — Будет интересно попробовать щи или борщ в исполнении француза.
Орлова засмеялась, Катя ее поддержала.
— Вы так любите борщ? — спросила графиня, отсмеявшись.
— Обожаю, особенно на говяжьей косточке. Царское блюдо!
— Скажете, Платон Сергеевич! — улыбнулась Орлова.
— Его очень любила императрица Екатерина Алексеевна[40].
— Хм! — графиня посмотрела на меня с интересом. — А вы неплохо осведомлены о жизни коронованных особ. Откуда?
— Читал много.
— И где о таком пишут?
— За границей.
— Я жила там, но подобного не читала, — сказала графиня, — но не удивлюсь, коли пишут. Чего только не говорят о русских! Вы там чем занимались?
— Лечил людей.
— Успешно?
— Не жаловались.
— Яков Васильевич вас хвалил.
— Его превосходительство добрый человек. Признаюсь, Анна Алексеевна, лекарь я неплохой, но хирург никудышный. Ну, там пулю достать, рану зашить, перевязать могу, а вот отнять руку или ногу — увы! — я развел руками.
— Скромничаете, — не согласилась графиня. — Просто так Яков Васильевич хвалить не станет — не тот человек. Сейчас я вас испытаю. Не возражаете?
— Ничуть.
— У меня к вечеру нередко болит шея, а то и голова.
— В каком месте?
— Здесь, — она указала на затылок.
Ага!..
— Могу я вас попросить покрутить головой? Вот так! — показал я.
Она недоуменно посмотрела на меня, но подчинилась. Сделав несколько движений, сморщилась.
