Кайя хотела сказать, что ее слова совсем не были дружескими.
– Знаешь, я сделала заявление, получила задание. Он почти открыто попросил меня оставить его. Если тебе кажется, что я могу что-то знать о нем, что-то рассказать… не уверена, что смогу помочь.
– Я видела, как ты делала заявление, хотя не слышала слов. Той ночью я тоже была под холмом, – Этин улыбнулась, но на ее лбу проступила морщинка, точно фейри размышляла над смыслом человеческих выражений Кайи. – Но полагаю, он точно не приказал тебе принести яблоко со стола или заплести ему косу.
Кайя вспыхнула.
– Неужели ты думала, что король Неблагого двора даст тебе простое задание? Это ведь невозможно.
– Почему бы и нет? Он говорил, что я…
Кайя замолчала, понимая, что не должна произносить это. «Ты единственная, кто мне действительно нужен». Что бы ни случилось, рискованно рассказывать о таком Этин.
– Признание монарху в чувствах – очень серьезное заявление.
– Но… я думала, оно необходимо, чтобы все знали, что мы вместе.
– О нет, заявление гораздо сложней и нерушимей. У монарха за всю жизнь может быть только один супруг или супруга, но чаще всего их вовсе нет. Эта клятва связывает не только с ним, но и с самим двором. Мой брат однажды и сам делал заявление.
– Силариэль, – догадалась Кайя, хоть и не знала этого раньше. Сомневалась или боялась признать. Она вспомнила, как Силариэль стояла в саду и говорила Ройбену, что довольна им, что он доказал свою любовь. И как она разозлилась, когда он отвернулся от нее.
– Он выполнил свое задание, да?
– Да, – ответила Этин. – Он должен был до конца перемирия оставаться слугой леди Никневин. Смерть госпожи освободила его. Теперь Ройбен может стать супругом королевы, если пожелает того, если вернется к нам. Заявление подобно сделке, и он выполнил свою часть.
Кайя оглянулась на веселящуюся толпу, ощущая себя ужасно маленькой и глупой.
– Ты считаешь, что они должны быть вместе? И гадаешь, что же Ройбен увидел во мне – какой-то грязной пикси с плохими манерами.
– Ты умна. – Этин старалась не смотреть Кайе в глаза. – Полагаю, именно ум и стал причиной.
Кайя опустила взгляд на свои потертые ботинки. В конце концов, оказалось, не так уж она и умна.
Этин задумалась.
– Глубоко в душе я верю, что он до сих пор любит Силариэль. Он винит ее за свою боль, но моя госпожа… она не желала, чтобы ее рыцарь так страдал…
– Он в это не верит. Ройбен считает, что ей, по меньшей мере, было плевать на него. Но думаю, он очень хотел, чтобы все было иначе.
