Я заметил, как после ее слов в глазах Фрэнка зажглось разочарование.
– Спасибо за вашу помощь, миссис Брайт, – я поспешил пресечь ее дальнейшие ненужные расспросы и вернуть беседу в верное русло. – Мы с коллегой хотим задать вам последний вопрос, после чего покинем вас. Понимаю, этот разговор стал для вас не самым приятным.
– Да уж, – хозяйка дома растерянно вздохнула. – Не каждый день мне показывают такие леденящие кровь снимки.
– Миссис Брайт, – встрял Фрэнк, поднимаясь на ноги. – Когда Мэдисон добралась до Вашингтона, она каким-то образом дала вам это понять? Вы созванивались с племянницей хотя бы один раз после ее отъезда?
Женщина поправила выбившуюся из прически прядь, а затем тоже поднялась из своего кресла, желая соблюсти правила приличия.
– В детстве Мэдисон тяжело переболела, – сказала она, аккуратно забирая из рук Миллера альбом. – У нее почти целый месяц была ангина, и жар не спадал ни на мгновение. После этого, к сожалению, у малышки почти полностью пропал голос. Ей было тяжело говорить, и мы перешли на общение при помощи жестов. К счастью, это нисколько не повлияло на ее успеваемость в школе, преподаватели с пониманием отнеслись к ее новой особенности.
Даже не поворачивая головы, я видел, каким мрачным становится лицо Фрэнка. Однако сейчас меня больше заботило совсем не это.
– Тогда как же вы общались после ее отъезда? – я уперся своими зрачками в бледные глаза пожилой женщины. – Насколько я понял, Мэдисон не могла позвонить вам по телефону.
– Она отправила мне письмо, – женщина слегка улыбнулась, будто разговаривая с глупым ребенком. – Почтовые услуги ведь еще никто не отменял.
– Я могу взглянуть на письмо, которое вам отправила племянница?
В голосе Миллера ощущалось напряжение. Он едва сдерживался, чтобы не начать торопить миссис Брайт, когда она неспешно шагнула к резному комоду и принялась копошиться в одном из его ящиков.
Наконец, когда молодой детектив уже притоптывал на месте от нетерпения, женщина захлопнула комод и протянула ему длинный белый конверт.
Фрэнк тут же резво вытряхнул все его содержимое на кофейный столик, уставленный пустыми чашками. На полированную столешницу мягко приземлился цветной снимок и сложенный вдвое тетрадный лист, исписанный красивым ровным почерком, явно принадлежавшим женской руке.
– Вы уверены, что это письмо отправила ваша племянница? – я взял в руки листок и пробежался по нему глазами. – Это ее почерк?
– Безусловно, – миссис Брайт уверенно кивнула. – Я никогда бы не перепутала его ни с одним другим. К тому же, детектив Рид, именно я учила Мэдди чистописанию в свое время.
