— «Лис-03» вызывает Контрольную башню «Бакли». К взлету готовы. Конец связи.
— «Лис-03» полностью ваш, — проскрипел в наушниках знакомый голос адмирала Басса. — Сберегите для меня малютку.
Вайлендер отключил связь, отпустил тормоза и сдвинул четыре дроссельных рычага.
«С-97» врезался носом в снежную пелену, медленно покатил по заасфальтированной полосе, и Гоулд монотонным голосом начал докладывать данные об увеличивающейся наземной скорости.
— Пятьдесят узлов.
Вайлендеру показалось, что светящийся знак с цифрой 9 промчался мимо слишком быстро.
— Осталось девять тысяч футов, — таким же монотонным голосом сообщил Гоулд. — Скорость семьдесят.
Мимо проносились белые огни вдоль взлетной полосы. «Стратокрузер» мчался вперед, мощные двигатели Пратта-Уитни трудились изо всех сил, четырехлопастные пропеллеры разгоняли разреженный воздух. Руки майора словно приросли к штурвалу, костяшки пальцев побелели, с губ попеременно слетали слова молитв и проклятий.
— Сто узлов… осталось семь тысяч футов.
Бернс не сводил глаз с приборов, контролируя каждое движение стрелок, готовый мгновенно отреагировать на сбой в работе. Хоффману оставалось только сидеть и беспомощно наблюдать, как с безумной скоростью исчезает перед ними взлетная полоса.
— Сто двадцать пять.
Вайлендер уже изо всех сил сражался с управлением: на самолет набросились яростные порывы поперечного ветра. Мужчина не заметил, как по его левой щеке на колено стекла струйка пота. Он с мрачным видом ждал знака, который показал бы, что самолет поднимается в воздух, но ощущение, что чья-то гигантская рука прижимает его к земле, не отступало.
— Сто тридцать пять узлов. Прощальный привет пяти тысячам футов.
— Ну же, взлетай, крошка, давай, — взмолился Хоффман, когда Гоулд заговорил быстрее.
— Сто сорок пять узлов и три тысячи футов. — Он повернулся к напарнику. — Мы только что миновали критическую отметку.
— Что там говорил адмирал Басс про расчеты и безопасность? — пробормотал Вайлендер.
Он уже видел красные огни в конце полосы, но у него было ощущение, будто он пытается управлять громадной скалой. Гоулд то и дело нервно посматривал на него, стараясь не пропустить момент, когда локти майора слегка изменят положение, показывая, что он передвинул рычаги и самолет начал набирать высоту. Однако капитан сидел неподвижно, точно мешок портлендского цемента.
— О господи… тысяча футов… все, мимо.
Вайлендер мягко сдвинул назад штурвал, и почти три секунды, показавшиеся вечностью, ничего не происходило. Потом мучительно медленно «Стратокрузер» оторвался от земли и принялся подниматься в воздух — до конца асфальта осталось пятьдесят ярдов.
