– Вот это разговор! – улыбнулся джинн. – По рукам, что ли, девоньки?
Что-то неладно было в Багдаде, Алладин понял это сразу по сумрачным лицам горожан, едущим по дороге от города. На повозках многие из них везли весь свой нехитрый скарб. Люди бежали из города.
Алладин попросил Коврик спуститься на дорогу.
– Алладин, Алладин, – бросились к нему люди. – Не ходи в город! Будь осторожен!
– Что случилось?
Одного слова хватило принцу, чтобы понять всё, что произошло за время их отсутствия. И это слово было – «Мозенрат».
* * *
Чёрный принц вошёл в темницу.
– Снова ты, негодяй! – слабым голосом сказал султан, лёжа на гнилой соломе.
Слабо звякнули его кандалы.
– Мне надоело говорить с тобой, жалкий старикашка, – надменно сказал Мозенрат. – Завтра ты приведёшь свою дочь и вручишь мне – её жениху! А потом сможешь сидеть в своей комнатке и объедаться халвой сколько хочешь. Небось несладко на хлебе и воде?
– Мне несладко, Мозенрат, – мужественно отвечал султан. – Но ещё хуже придётся тебе, когда вернётся Алладин.
Мозенрат расхохотался:
– Если ему было суждено вернуться, он был бы уже здесь. Но я его отправил туда, где он давно сложил голову. Не надейся!
– Уходи-ка ты отсюда, мне приятнее общество крыс, – отвернулся султан.
– Завтра ты сделаешь то, что я сказал, – мрачно пообещал Мозенрат. – Или твоя дочь станет сиротой.
Мозенрат перешёл в соседнюю камеру в подземной темнице. Прекрасная Жасмин подняла бледное лицо и тут же отвернулась. Тяжёлая цепь тянулась от кольца в стене к её ножке.
– Что же ты прячешь лицо? Ведь пришёл тот, кто может освободить тебя и снова возвести на престол Багдада.
– Уходи вон! – гневно сказала Жасмин. – Лучше умереть в темнице, чем сидеть рядом с таким чудовищем на троне.
Мозенрат присел на грубый табурет:
– Жасмин, я посадил тебя в темницу только после того, как ты третий раз подряд пыталась убежать. Я не могу по два раза на день ловить тебя. В этом замке слишком много потайных ходов и скрытых комнат. И только из темницы ты не нашла секретной дверцы.
На самом деле Жасмин знала, как открывается потайная дверца из этой темницы, но её не пускала цепь.
– Я пришёл сказать, что день нашей свадьбы – завтра.
Жасмин через силу рассмеялась:
– День нашей свадьбы – никогда.
– Может быть и так, – ядовито ответил Мозенрат. – Но завтра тебе придётся выбирать: или ты идёшь под венец, или твой отец идёт на плаху. Я знаю, как ты любишь отца, и не сомневаюсь в твоём решении...
Бледная Жасмин стала совершенно белой. Она хотела что-то сказать, но в этот момент раздался торопливый топот. В камеру ворвался богомол с куриными крыльями и лисьим хвостом:
