– Браво! – крикнул Абу.
– Неплохая мысль, – одобрил Рем, которому до смерти не хотелось тревожить Марса.
– «Троянский пегас»! – воскликнул Дураций, который понял, что на него не станут ябедничать за северные ворота.
– Что такое? – не понял Ромул.
– Так будет называться моя поэма о вашем великом походе, – объяснил поэт. – Летающий троянский конь – получается троянский пегас.
– Хорошо, хорошо, после почитаешь, – отмахнулся от него Рем. – Но успеют ли плотники изготовить надежные крылья, ведь сроки постройки менять нельзя.
– Сделаем небольшие, – джинн отломал от крыльев по половинке.
– Прекрасно! – сказал Ромул.
Яго вспорхнул с карты и перелетел на голову коню – Абу уже давно не кидал ему фисташек. Провожая его взглядом, мудрейший из философов Архиплут вдруг высказал сомнение:
– А как он полетит?
У консулов испортилось настроение.
– Молчал бы, – неприязненно сказал ему Рем. – Так всё было хорошо, пока ты рот не раскрыл.
– Механику виднее, – поддержал его Ромул. – Не знаешь, и молчи. Это военная тайна.
Архиплут перепугался: теперь он рисковал попасть в немилость.
– Я говорю, о мудрые консулы и механики, как он полетит без хвостового оперения. Ведь у всех летающих есть специальный хвост, – нашёлся философ.
– О! Как это я забыл, – захлопотал «Рахмат», доставая пышный птичий хвост и приделывая его коню. – Это очень важная деталь!
– Ничего, ничего, – успокоил его Ромул. – Ум хорошо, а два – лучше. – И они гордо переглянулись с братом.
Усмехаясь про себя, джинн вытащил ещё один предмет. Это был кувшин с заключенным в нём духом ветра. Джинн достал из него пробку и пошептал что-то вовнутрь, после чего приладил его к коню между задних ног.
– А вот так наш замечательный аппарат будет летать! – объявил он.
Из горлышка кувшина, направленного назад, вдруг вырвалась струя тугого ветра. Яго испуганно шарахнулся с головы «пегаса», а Абу вцепился в его гриву, растеряв фисташки из кулька. Конь стремительно сорвался с места и принялся выделывать по обширному залу фигуры высшего пилотажа, пролетая над головами на бреющем полёте. Абу сердито верещал с его спины.
Римляне бурно зааплодировали техническому гению своего военного советника.
– Но достаточно ли будет одного горшочка? – глубокомысленно произнёс философ. – Ведь на одной ноге и человек не стоит, а у коня их четыре. – Он снова решил показать свою учёность.
– Вы правы, мудрец, – важно согласился с ним джинн, извлекая ещё семь точно таких же горшков. – Четыре мы прикрепим к каждой из ног и направим их вниз. Эти ветродуйные горшки будут обеспечивать нам подъёмную силу. А ещё четыре мы приспособим к бокам коня, чтобы они двигали нас вперёд.
