– Кто напал на нас? – спросил султан.
– Олимп и Рим.
– Рим? – удивился Расул. – А где это? Я, кажется, слышал о маленьком разрушенном селенье с таким названием где-то в Италии. Но это далеко, и напасть они на нас не могли.
– Мы имеем дело с волшебными силами, с богами Олимпа, – объяснил Алладин. – Тут можно всего ожидать. На нас напал маленький бог ветров Эол, но он управлял сильными духами, которые чуть на разрушили наш город. Это была только разведка боем. По его словам, нам противостоит сильная империя и целый сонм воинственных богов.
– Думаю, он многое преувеличил, – сказал джинн.
Он превратился в ужасных титанов, в которых метал молнии бородач на колеснице; потом мускулистый герой задушил руками льва; ещё один герой в крылатых сандалиях поразил морское чудовище; и наконец, на военный совет бросился трёхглавый пёс с хвостом-змеёй и пожрал порцию халвы. Когда представление было закончено и визг принцессы затих под сводами зала, Расул сказал:
– М-да...
Яго, выпятив грудь колесом, прошёлся по столу.
– Вр-раньё! – сказал он. – Везде летал и нигде такого не видел.
Абу постучал себя пальцами по лбу.
– Сам дурак, – парировал Яго.
– Не ссорьтесь, – сказал Расул. – Откуда они могут взяться у нас?
– Оттуда же, откуда берутся эти, – джинн подошёл к стене и снял с неё потухший факел.
Он взял факел за кончик рукоятки и шлёпнул об стол, как вяленую рыбу. «Факел» ойкнул и превратился в Ксерксиса, который стал изо всех сил рваться на свободу. Яго, пользуясь случаем, подскочил к старому врагу, клюнул его в нос и надавал пощёчин крепкими крыльями. Джинн схватил Ксерксиса за морду и надул его, как воздушный шар. Завязав его ниточкой, чтобы не выходил воздух, джинн открыл окно и выпустил шпиона в небо.
– Они берутся из других миров, – со вздохом сказала Жасмин.
* * *
– Слава консулам! – сказал банщик, подавая им простыни из тонкого полотна.
Ромул и Рем покинули горячие бассейны знаменитых на весь свет римских терм и, распаренные до красноты, завернулись в простыни и возлегли на лежаках. Слуги поднесли в чашах прохладное вино и фрукты.
– Мне не нравится твоя идея, – сказал консул Рем.
– Почему это? – возмутился консул Ромул.
– Потому что это может возмутить фиванское посольство.
– Но зато это очень придётся по душе фессалийцам.
– Поэт Дураций напишет какую-нибудь смешную сатиру, и над нами будут смеяться.
– Во-первых, не напишет, а во-вторых, мы его сошлем, как Солона, на какой-нибудь остров.
Заглянул банщик и почтительно сказал:
