Трипольская трагедия | страница 15

Снова провокация!

— Сдавайтесь, а то всех перестреляем!.. Комсомольцы поспешно кидают свои документы в воду. Лихорадочно работает мысль в поисках выхода. Что делать?.. Повернуть обратно, в реку — поздно, нельзя…

Участники отряда медленно, один за другим, выходят на берег. Бандиты окружают их тесным кольцом.

— Попались, большевики!

Посыпались первые удары прикладами и нагайками.

— Айда в село!

Пленный отряд шел по разрушенному Триполью. Ночь вступила в свои права. Луна бледным серебристым светом освещала догорающие развалины крестьянских хат. Живые шли мимо всюду валявшихся трупов, окровавленных и растерзанных, мимо беспомощно стонавших раненых и умирающих своих товарищей. Брань, толчки, удары, пинки, выстрелы — сливались в один жуткий концерт, который люди-звери разыгрывали в прозрачной свежести прекрасной летней ночи.

Смерть всюду делала свое дело.

Несколько десятков комсомольцев шли на новые страдания и муки.

Их привели в центр села, на базарную площадь, где высятся большие каменные лавки и склады.

Началась первая ночь в «гостях» у зеленовцев. Поминутно открывается дверь сарая, где, как сельди, набитые в бочку, помещаются участники захваченного на берегу отряда; беспощадные грубые руки вталкивают внутрь все новые группы окровавленных пленников.

Вскоре в наглухо захлопнутой и зорко охраняемой клетке нельзя было не только лежать или сидеть, но негде даже стоять. И всю ночь не смолкали: проклятия здоровых, стоны и плач раненых, крики умирающих.

Что сулит рассвет? Молодости, буйно цветущей юности, всем, в ком бьется сердце революционера, в ком кипит горячая большевистская кровь, — не страшна близость смерти, хотя настоящие революционеры совсем, совсем не хотят ее! Рассвет сулил нашим братьям надежду. И он, казалось, не обманул их.

Настало утро.

Что это? Пленники вслушиваются, затаив дыхание, в частый тревожный звон набатного колокола.

Бандитское село охвачено какой-то тревогой. Вот загрохотали орудия. Их несмолкаемый гул казался заключенным лучшей в мире музыкой, ибо то была музыка освобождения: выстрелы идут со стороны Днепра, это наступают наши бронепароходы подъехавшие к самому Триполью.

Наши немилосердно палят по бандитам, наши идут на выручку…

Ликование было коротким: раскрылись окна и двери тюрьмы, и на заключенных глянули оттуда дула пулеметов и винтовок. Дело ясно: зеленовцы собираются удирать, предварительно решив перестрелять всех пленников.

Это состояние мучительного ожидания продолжалось недолго — час, может быть два, но заключенным эти минуты казались вечностью.