Таким образом, общая недооценка противника привела к переоценке и собственных возможностей. Помимо прочего, германское превосходство в артиллерии, особенно тяжелой, было известно, однако этот фактор не считался особенно значительным. В Российской империи (под несомненным влиянием французов) полагали, что в полевой войне тяжелые гаубицы не играют большой роли, а общую разницу в весе артиллерийского огня можно будет компенсировать ружейным огнем: в русской пехотной дивизии было 16 батальонов против 12 батальонов в германской пехотной дивизии. Также русское легкое 3-дм орудие по своим баллистическим качествам было несколько лучше немецкого, что побуждало рассчитывать на перевес в огне легкой полевой артиллерии.
Кроме того, согласно планированию 1912 г., в котором, собственно говоря, и была заложена идея охвата неприятеля наступлением двух русских армий по разные стороны Мазурского озерного района, каждая из русских армий должна была существенно превосходить противника в численности. Так, 1-я (Неманская) армия должна была иметь в своем составе 15,5 пехотных и 5,5 кавалерийских дивизий; 2-я (Наревская) армия – 14,5 пехотных и 4 кавалерийские дивизии. В реальности же 1-я армия будет располагать всего 6,5 пехотными дивизиями (конница – той же численности), а 2-я армия – 11,5 пехотными и 3 кавалерийскими дивизиями. То есть по сравнению с планами 1912 г., заблаговременно ставившими задачи перед русским Северо-Западным фронтом, 1-я армия имела в 1914 г. вдвое меньше пехоты, 2-я армия – меньше на одну пятую.
Представляется, что этот факт, факт резкого уменьшения численности армий Северо-Западного фронта, так и не был окончательно осознан в высших штабах. Соответственно, в Ставке предположили, что при должном руководстве и одна русская армия, в принципе, сможет как минимум не уступить противнику, сосредоточенному в начале войны в Восточной Пруссии. И в таком случае, действительно, изолированность армий друг от друга на первом этапе наступления в Восточную Пруссию не могла рассматриваться как серьезное препятствие к достижению поставленных оперативных задач. Каждая из русских армий оказывалась сильнее 8-й германской армии, долженствовавшей защищать Восточную Пруссию, а потому могла иметь как общую для всего фронта, так и свою собственную локальную цель без взаимодействия с соседом: окружение противника восточнее Алленштейна (для 2-й армии) либо удар по Кенигсбергу (для 1-й армии).
