Да, герой Алешкина не может жить с чувством вины - пусть в самоубийстве его был безоглядный порыв. Даже если бы самоубийство сорвалось, невозможно представить его кающимся, искупляющим невольный грех. Хотя вариант этого состояния героя есть, например, в рассказе "Прости, брат". Отметаемый вариант.
Несмотря на индивидуалистичность, герой Алешкина отнюдь не одиночка. Его судьба вся во встречах-кульминациях, поверяется другими людскими судьбами. Другими поступками, устремлениями. Поражениями. В отличие от сути самого героя с его рационалистическим и упорным в самом нетерпении "как?", сопутствующие ему персонажи выполняют другую, но не менее важную роль - для обрисовки того, что "не так". Именно этот художественный метод избрал писатель, торящий путь героя между Сциллой и Харибдой - стремлением к удаче и неприятием жестоких, подлых, преступных деяний.
Естественно выходит, что "не так" количественно перевешивает героическое "как?" Противостоят они открыто, резко, но - без ненависти к побежденным. Хотя и в контрастных красках. Притом удивительно, что этим не раздирают повествовательную ткань. Разные люди в нее буквально "впрядены", это они фон героя. Активный по-алешкински, активнее, чем природа и быт. Портретнее. Проза Петра Алешкина - еще и богатая портретная галерея персонажей. Иных оценок, кроме как "метко", "зримо", "ёмко", "ярко", "в самую точку", "врезаются в память", "здорово похоже", Алешкин о созданных им портретах в прозе и не слышал. Знаток людей - с той минуты, когда у доверчивого мечтателя раскрываются глаза, - художник с острым глазом, мастер красного словца (мать и отца жалеющий), - безоговорочно признанная заслуга писателя. Творца портретов и автопортретов. Особых и разнообразных в исполнении.
"Розовощекий директор с сияющей улыбкой поднялся из-за стола, словно к нему в кабинет вошел не новый сотрудник, а живой классик русской литературы. Он радостно пожал руку Анохину, который тоже в ответ сиял, расплывался в улыбке. Директор ему сразу понравился".
Две сияющие улыбки - и два разных портрета. И оба исчерпывающие. Сквозной, лирическим дуновением - анохинский, то есть здесь именно алешкинский автопортрет. И другой, историко-биографический - вряд ли кто теперь вспомнит конкретного директора издательства "Молодая гвардия" давних времен, а останется он таким, как на портрете Петра Алешкина. И ведь никаких особенных штрихов, кроме неуловимо переливающейся подсветки.
