"Подходя к избе Вали, он с тревогой думал, что выскочит сейчас тетя Шура и начнет распекать его на всю деревню за разбитое стекло. Что тогда? Вместе с тем ему очень хотелось хоть мельком увидеть Валю. В последний разочек! Она, наверное, не поверила вчера, что он уезжает. Подумала просто так брякнул. На остановку, конечно, не придет. Народу там всегда много. И куда только люди едут?.. Хоть бы издали взглянуть на нее! Ванек искоса поглядывал на двор Пискаревых. Там никого не было видно. Только пестрая кошка не спеша шла мимо омета, за которым прятались вчера Ванек с Петькой".
Здесь, безусловно, голографическое письмо. И вполне реалистическая проза, только даже по духу уже неуловимо новая. Точно так, но по-другому вроде бы описанное прощание с родными местами, с заколачиваемой избой, данное глазами ребенка в короткой новелле "Половодье": "Льдины на повороте запрудили всю реку. Они влезли друг на друга, встали торчком, а некоторые выбрались на берег. Вода бурно, фонтаном била из-под них и спешила дальше.
- Сейчас гранату б сюда - как рванула б! И весь лед у-у-у... вниз, восторженно сказал Васек.
- Он и так уйдет! - ответил Миша. - Вечером вода поднимется, и он уйдет.
- Так не уйдет! Видишь, вода где была, и то не ушел!
- Уйдет! Воды будет больше...
- А ты откуда знаешь?
- Знаю! - ответил Миша.
- Не знаешь. И ты все равно не увидишь!
- Увижу! Я вернусь! - обиделся Миша.
- Не вернешься, - уверенно сказал Васек. - Вовка тоже говорил, что вернется, а нету!
- А я тебе голубей не дам!.."
Сравнивая эти описания происходящего вовне и внутри человека, нельзя не отметить, что Петр Алешкин вполне мог бы работать в устоявшейся художественной манере, в русле традиции, добиваясь ее поддержания и усовершенствования. Что опыт литературных школ им освоен и использован вдохновенно, трепетно.
Основательность усвоения литературных знаний, порой ярко им демонстрируемая, досталась Петру Алешкину намного труднее, чем большинству его собратьев по перу; хотя в этом он был не единственным. В книге поэта и прозаика Петра Кошеля "Тропа тамбовского волка", о жизни и творчестве Алешкина, есть тому любопытные подтверждения.
"Решил к двадцати годам стать знаменитым. Понимая, что какой-то мелочью не прославишься, сразу стал писать трехтомную эпопею. Было ему тогда девять лет..."
"Как обычно, в интернатской комнате стоял галдеж. Кто-то из одноклассников заглянул ему за плечо:
- Братцы, Петька в Москву письмо пишет!..
