Горько слышать, когда уже на второй день после вступления в должность над тобой подтрунивают подчиненные. Значит, ты сделал неощутимые для себя ошибки.
Я перебирал в памяти своих бойцов, стараясь представить себе, какой к каждому из них нужен подход. Но это не удавалось мне, я еще почти совсем не знал их.
Да, я понимал, что ошибки могут быть. Но какие? Это я еще не уяснил.
Самое главное — надо быть справедливым, в конце концов решил я. Вот где ключ ко всему!
И придя к такому решению, которое, как мне казалось, полностью исчерпывало все вопросы, я поднялся. И мир уже не представлялся мне больше таким мрачным.
Я глядел на бесконечные ряды уходящих вдаль палаток; конусообразные, с острым верхом, они напоминали шлемы богатырей. И казалось, сами богатыри спят где-то неподалеку, в ковыльной степи…
Заиграла труба. Приготовиться к вечерней поверке!..
Возвращаясь к своей палатке, я невольно снова прислушался. Тихо! Осторожно откинул полог. Никого нет.
На перекрестке линеек я встретил двух своих бойцов. Оба были в вылинявших на солнце гимнастерках, с лицами, серо-коричневыми от загара; на головах выцветшие почти добела пилотки. Увидев меня, они прервали свой разговор, быстро одернули гимнастерки.
Высокий, сутуловатый, с хитроватыми темными глазами — Богатенков, фамилия другого, коренастого, как будто Артамонов. Да, точно, Артамонов. Командир взвода лейтенант Корнев предупредил меня, что он малый грубоватый, замкнутый и на него надо обратить особое внимание.
Оба улыбаются мне.
— Скоро на поверку, — говорю я и тоже улыбаюсь.
— Скоро, товарищ командир! — отвечают они почти разом.
Я сворачиваю на среднюю линейку и сталкиваюсь с Фокиным и Жариковым, — мы с ними из одного курсантского взвода. Они беседуют между собой и громко при этом смеются. Я командую первым отделением, Фокин — вторым, Вася Баженов — третьим, Винька Левшевич — четвертым, а Жариков бери выше — помощник командира взвода. У него в петлицах три треугольника.
Мы не виделись всего какой-нибудь час, но встретились так, словно не виделись год.
— Как дела, Березин? — спрашивает Фокин. — Как поживает твой полк?
— В полном боевом!
— Моральное состояние?
— Высокое!
Жариков начальственно глядит на нас.
— Ну, хлопцы, теперь я вас погоняю! У меня будет полный порядочек!
Мы смеемся. Жизнь поставила нас в новые, непривычные отношения, и с ними еще надо освоиться.
— Что будем делать завтра? — спрашиваю я.
— С утра занятия по радиомеханике, а во второй половине дня стрельба! — Жариков прищуривается. — Как у тебя, Березин, с этим делом? Ведь бойцы пример брать будут!
