— Она точно касалась батареи?
— Да, так сказали эксперты, обследовавшие это место и положение Дашиного тела. Да это и понятно, в батарее ноль, иначе бы летального исхода не произошло.
Я приблизилась к выключателю и протянула руку, представляя, что хочу, к примеру, погасить свет. Или, наоборот, зажечь.
— Я не касаюсь батареи.
— Да, — закивал Ланской, — здесь стояло кресло, прямо под выключателем. Не знаю, зачем девочки его сюда поставили. Чтобы включить свет, приходилось обходить кресло справа и тянуться к выключателю левой рукой. Сейчас мы с женой его переставили к дивану.
— Вам это не кажется странным? Может, кто-то специально переставил кресло? И выломал кнопку?
— Я думаю, вы преувеличиваете.
Я понимаю, мэр города не хотел думать, что в смерти дочери виноват кто-то из своих. А мне вот все произошедшее казалось до дрожи подозрительным. Я начала прощаться и двинулась к лестнице, Ланской поднялся за мной следом и отпустил меня только с тем условием, что я никогда больше никуда не вломлюсь. Я дала обещание и вышла за ворота.
Припаркованный спортивный автомобиль при виде меня замигал фарами. Антон! Я не хотела с ним общаться, потому прошла мимо, усиленно притворяясь, что его не заметила. Тогда настойчивый актер плавно выскользнул из спорткара и припустил за мной.
— Юля, подожди!
— Что ты здесь делаешь?
— Я боялся за тебя. Ты расследуешь убийства, вокруг тебя одни мужики, а ты хрупкая красавица. Вдруг кто обидит?
— Уже.
— Кто?! — Глаза Комиссарова налились кровью. Он схватил меня за локоть и развернул к себе лицом. — Кто, говори!
— Ты.
Он громко выдохнул и попросил:
— Пойдем в машину.
Не знаю, куда он вез меня, я не спрашивала. Не знаю, что он хотел сказать мне, я не возобновляла разговор. Мы просто неслись по дороге. Молча.
Наконец «Мазерати», уже выехав из города, свернул на проселочную дорогу и выехал к реке. «Утопить собрался», — испугалась я, потом поняла, что вроде пока не за что, и перестала волноваться.
— Здесь места красивые, — пояснил свой поступок Антон и первым вышел из машины. Я последовала за ним.
Место было и впрямь живописным. Кругом полно зелени и деревьев, речка не сильно грязная. На том берегу люди жарили мясо в мангале и купались, хотя было не совсем жарко.
Комиссаров спрятал ладони в карманах, облокотился на автомобиль, устремил взор на воду и произнес с налетом глубокомысленной печали:
— Я понимаю, почему ты сердишься. Это ведь из-за Таньки? — Я молчала. — Из-за того что мы ходили в ночной клуб?
