«Разобраться по-катькиному» — это значит набить морду. В отличие от любимой подружки, драться я не умею, что же мне тогда делать? «Ну, для начала, хотя бы надо разобраться, действительно ли тот номер кто-то снимает», — посоветовал мне внутренний голос, я с ним согласилась и, переодевшись (не хотелось перед извращенцем представать в пижаме), вышла на этаж.
— Итак, настройся. Ты — Катька! — убеждала я себя по дороге. — Да-да, на один час попробуй стать Любимовой. Выбей из этого козла всю его дурь!
Надув щеки, я громко постучалась в дверь.
Мне открыл… Ярослав.
— Привет, — робко поздоровался он, немного удивившись.
— Ах, это ты?! — понеслась я. — Вот уж от кого не ожидала! Все тихим притворяешься, стеснительным!
— Не понял? — Парень был ошеломлен.
Я толкнула его и впрыгнула в номер.
— Извращенец несчастный! Сколько ты за это заплатил за это все?!
Он оглянулся.
— За номер? Не знаю, платил Антоха.
— То есть это Комиссаров тебе такое развлечение организовал?! — выпучила я большие серые глаза. — Вы что, оба маньяки?! Или все-таки ты один?
— Я не понимаю! — Ярослав готовился заплакать. — Что ты несешь?
— Ах, ты не понимаешь?! Ща объясню! — Я чувствовала себя словно на театральной сцене. Или на съемках блокбастера. Походкой самой крутой киллерши, какая только может существовать на планете, я прошла в комнату и, метнув в Ярослава глазами ядовитую стрелу, указала перстом на стену, которая по планировке является общей с моим номером, тоном бешеной кобры выразительно прошипев:
— Это что такое?
Парень посмотрел мне за спину, пожал плечами:
— Картина, стол, стакан, журнал… Что именно?
— А? — удивилась я и решила тоже посмотреть на эту стену. До этого я сверлила глазами Ярослава, поэтому изучать то, на что указывал мой палец, было некогда. — Какого… Где оно?! Отвечай!
— Что?
В этот момент в номер зашел Комиссаров. Очевидно, его прихода как раз и ждал молодой уфолог, поэтому так быстро открыл мне дверь, даже не спросив, кто за ней стоит, и сейчас, скорее всего, очень сильно себя за это корил.
— О, привет, — увидел он меня. — Вы чего тут раскричались?
Но мне было не до него. Впервые в жизни обыкновенная стена меня занимала сильнее Антона Комиссарова. Дело в том, что на ней не было зеркала. И уж тем более стекла, которое предвещала Катька. Абсолютно ровная стена, на обоях только картина, но сразу видно, что она слишком маленького размера и никак не сопоставима с моим зеркалом. Все-таки я ее скинула на стол, который стоял прямо под ней. Там ничего не было! Лишь одинокий гвоздь, на коем она и висела.
