Я уже не стала бить ее в бок, только безысходно подняла глаза к потолку, покачав головой.
— Ах, про это… Да, слышал. Но откуда я могу знать, что это? Может, игрушка какая, а может, и НЛО. Мне, знаете, как-то не до этого, куча других проблем. Да и что я могу? Обратиться в полицию, попросить подежурить на окраине города? Это ничего не даст. Что они могут сделать, пострелять в огоньки? Глупость. Я считаю, пока это вреда не наносит, нечего и внимание обращать.
— Как не наносит? — влезла я. — Ваша дочь была найдена в месте, откуда обычно молодежь наблюдает за огнями. И первое их появление связано со смертью. Помните, когда полгода назад алкоголика убили? На той самой заброшенной стройке?
— Припоминаю что-то такое… Но я не понимаю, если честно, как это может быть связано.
Ой, да мы и сами не понимаем… Может, связи и вовсе никакой нет? И мы понапрасну тратим время? И нервы этих людей?
— Пойдем, Юль, — шепнула мне Грачева.
Я кивнула, но вместо того чтобы подняться, задала еще вопрос:
— Скажите, пожалуйста, а где была найдена Даша?
— Дарью нашли в подвале. Она умерла от удара током.
— Ого. Что она там делала?
Александр Викторович пожал плечами.
— У девчонок подвал был чем-то вроде склада ненужных вещей. Или нужных, но тех, что не вмещались в их комнаты. Они запрещали нам спускаться туда и даже горничную просили там не убирать. Замки все поменяли. Сначала нас это тревожило, затем махнули рукой — девичьи секреты. Что в них страшного? А в то утро… Нас с Евой не было в городе, а Тина Вениаминовна пришла утром, чтобы убраться и приготовить что-нибудь поесть: она иногда у нас еще кухаркой трудится, чтобы Еву разгрузить, по договоренности. Так как мы уезжали, мы и просили ее готовить эти дни. Вот, она пришла и ни одну из девочек не застала. Когда позвонила им на мобильный, услышала музыку из подвала. Спустилась, и…
— У нее был ключ?
— Дверь была открыта. И вот…
— А время смерти? — Я и сама пока не знала, зачем мне эта информация.
— Судебные медики сообщили, что Дарья умерла ночью около часа.
— Неисправная проводка?
Мужчина почему-то нахмурился.
— По всей видимости, это был несчастный случай, — кивнул он вроде бы сам себе. — И уже явно не относится к огням на поле.
Это надо понимать как: «Не вашего ума дело».
— Согласна. А про смерть Александры что можете сказать?
Безутешный отец побелел, лицо в районе челюсти заострилось, как будто он собирался впиться кому-нибудь в глотку. Но злость была абстрактной, потому что, когда он направил взгляд на меня, в нем ничего агрессивного не читалось. Слава богу, я уж успела испугаться, право…
