Спасибо и на том.
В первые же полчаса езды на жутко тряской подводе – примитивной четырехколесной телеге, естественно не подрессоренной и не обладающей никакими амортизационными характеристиками от слова «вообще», – я взмолился, чтобы Георгий отпустил меня на лошадь, чем жутко оскорбил дружинника. В следующие полчаса я узнал от него много нового и нелестного про свои интеллектуальные способности. Неприятно, но десятник был прав, и тут уже ничего не скажешь.
Первый его аргумент основывался на том, что я еще не очень хорошо знаю язык и в случае чего просто не успею предупредить своих или, наоборот, не пойму команды более опытных дозорных – а конными у нас следуют только дозорные, да замыкающий разъезд.
Тут следует пояснить порядок движения обоза. Его ядро – непосредственно сама колонна телег, на каждой сидит по два воина. Далеко вперед уходит головная группа из двух дружинников – разведка отряда. Также на некотором отдалении впереди колонны следует единственный всадник, выполняющий функцию ближнего дозора, и на некотором отдалении сзади нас страхуют еще двое конных гридей – замыкающий разъезд. В процессе движения разъезды чередуются, дружинники поочередно сменяются с подвод, «отдыхая» от монотонной тряски в жестком седле. Но вот именно я никак не могу попасть в их число из-за слабого знания языка.
А второй аргумент звучит и вовсе просто: я викинг-урманин и не умею держаться в седле.
Весомый довод. И надо отметить, что вновь справедливый. Викинги – прирожденные морпехи, но никак не кавалеристы, и никакого полезного опыта от Андерса мне не досталось. Да и у нас, в две тысячи сто восемьдесят восьмом году, кавалерия, мягко говоря, не востребована.
Нет, умом-то я понимаю, что, после того как забрался в седло, тебе и поводья в руки, которыми регулируется движение лошади. Да вот беда, смирная гнедая кобылка, на которую мне все же позволил взобраться Георгий, ошалев от моих монотонных просьб (кажется, он явно пожалел о результате судебного поединка), совершенно отказалась меня слушаться.
Ох и вдоволь же посмеялся надо мной коварный десятник, определив мне самую тупую и ленивую скотину из всего табуна (десяток лошадей павших дружинников мы забрали с собой). Но позже, на вечернем привале подвел другую, спокойную, уравновешенную кобылку, черную как смоль. Собственно, и прозвали ее – Смолка.
Ну тут я не сплоховал, тут я к ней по всем правилам! К слову, такое ощущение, что здесь за женщинами так не ухаживают, как за кобылами… По совету мудрого десятника я зашел с козырей – а именно с куска сэкономленного за обедом хлеба и двух диких яблок, непонятно как уцелевших на дереве. Кобылка милостиво все схрумкала, после чего так же милостиво позволила погладить себя по влажной, лоснящейся шее, по потным бокам. Да-а-а, запах от нее тот еще, да и гадит где вздумается… Зато как романтично показывают в старых фильмах прогулки на лошадях! Ну-ну…
