Говорили, что она Лехана «подставила». Где и как? Память у Высика была хорошая, но с тех пор прошло много лет, да и слушал он те сплетни вполуха, лишь задним числом связав их с девицей, лишившей его невинности. Однако если ее прибрали через несколько часов после их свидания, то выходит, она могла знать, что ее ждет в ближайшем будущем. И чем тогда было для нее это свидание? Последним отчаянным заигрыванием с жизнью - то ли бесшабашным прощанием, то ли тупым безразличием к тому, что будет? Высик склонялся скорей ко второму. Главный урок, который она ему дала, - это необходимость отстраниться от затягивающего в своем буйстве колыхания плоти, когда над растревоженным болотом с трудом вздымается и оседает, хлюпая, мутная волна поножовщины... Отстраниться, чтобы остаться собой, чтобы сберечь себя. Этот сонный отупелый разгул, особенно явственный на свадьбах... До чего Высик ненавидел местные свадьбы, с их торжеством сальности во всем - от яств до взглядов, с их пьяным расползанием одурелого стада... И от этого ему удалось держаться в стороне, не замызгивая себя. Очень помогала его должность. Случайность? Да, конечно. Но если посмотреть на жизненный путь в целом, то эта случайность покажется вовсе не случайной. Да, его случайно угораздило подвернуться в тот момент, когда в район позарез требовался новый начальник милиции - куда его и определили в приказном порядке. Но разве остановили бы выбор на нем, если бы он пришел демобилизованным из обычных частей, а не из разведки, с полным комплектом наград за боевые заслуги. Разве что Героя Союза не хватало, а так - и орден Красного Знамени, и Отечественной войны, и Солдатская Слава - неполная, правда... И в разведку он тоже попал по неслучайной случайности: ища той чистоты, которую приносит только противостояние со смертью - осознанное противостояние, возвращающее тебя тебе, изначально не допускающее попадать в закабаляющие ловушки. Избранное им самим течение его жизни вынесло его на то единственное место, где он мог быть достойно одинок, не будучи при этом «белой вороной», внешне оставаясь «своим». Может быть, в былые времена Высик ушел бы в монастырь или стал бы «рыцарем бедным» с его непостижимым уму видением, но в эпоху сущую его «монастырем» и его «непостижимым видением» стала необходимость наводить порядок, карать, щадить и не давать пощады, внушать страх и уважение, отгораживающие от людей...
«Стоп, стоп, стоп! - мысленно перебил себя Высик. - Не растекаться мыслью по древу!» Куда его заносит, что лезет в голову? Почему припомнилась сейчас эта девица, эта Наталья? И почему на заднем плане этого воспоминания маячит физиономия Деревянкина?.. Ему казалось, еще чуть-чуть - и он ухватит самую суть...
