Вот уже час подряд они плелись через весь город, картинно держась за руки. Матвеев был в штатском.
— Неужели нельзя было машину взять? — буркнула Зина, когда он подошел к месту встречи.
— Нет, нельзя, — криво хмыкнул Матвеев. — Сама подумай: мы не можем приехать с парадом: пол-улицы сбежится на автомобиль смотреть! Это ж на Молдаванке как слон в посудной лавке… После такого друга Артема и след простынет… Так что давай-ка изображать обычную парочку.
— Влюбленную? — деловито уточнила Зина.
— Почему бы и нет? — рассмеялся Матвеев и тут же обнял ее за талию. — Так сойдет?
— Вполне, — Зина аккуратно высвободилась. — Теперь мы точно похожи на влюбленных! Не хватает только цветов.
— Будут, — коротко бросил Матвеев. Зина не поняла, что он имеет в виду.
Впрочем, она тут же мысленно осадила себя: так тебе и надо, не увлекайся мальчишкой, который на десять лет моложе!..
Но тут же в памяти предательски выплыло лицо взрослого Виктора Барга. Этот укол был таким болезненным, что Зина сосредоточилась на следователе.
Спустя час блужданий по Молдаванке, где Матвеев ориентировался значительно лучшее нее, они уперлись в ржавые ворота дома.
— Ты хорошо знаешь этот район, — призналась Зина, когда он, срезав путь через какой-то переулок, с точностью вывел ее к нужному дому.
— Так я вырос здесь, рядом, на Болгарской, — усмехнулся Матвеев. — У бабушки с дедушкой.
— А… родители?… — вырвалось у Зины.
— Отец был чекистом. Его убили бандиты, — вздохнул он. — Знаешь, война уличных банд, разгул преступности в 20-е годы… Его застрелили во время облавы. Ну а мать умерла от «испанки», когда мне было три года. Так что меня воспитали бабушка с дедушкой.
— Так ты пошел в органы из-за отца? — догадалась Зина.
— Не только, — горько усмехнулся Матвеев. — Не только. Понимаешь, я отношусь к числу тех редких людей, которые заражены иллюзией справедливости и страдают от нее.
— Но справедливости не существует! Особенно в НКВД… — Крестовская сама не поняла, как это у нее вырвалось.
— Знаю. — Матвеев спокойно отреагировал на эти слова. — Потому я туда и пришел.
Зина предпочла промолчать. Развивать эту тему дальше было довольно глупо.
Так они и молчали, пока не уперлись в сломанные ворота. Стало ясно, что они пришли.
— Странный двор, — произнес Матвеев, когда они вошли внутрь.
— Что же в нем странного? — не поняла Зина.
— Здесь нет людей, — он крутился по сторонам. — Понимаешь, это нетипично для Молдаванки, особенно утром. Во дворах всегда полным-полно в любое время! Соседи, ребятня, старики… А здесь никого нет.
