— А где Николай Степанович? — опешила Зина.
— Его больше нет, — Кобылянский старательно отвел глаза в сторону. — Меня назначили вместо него. — И тут же затараторил: — Я о вас очень много слышал! Знаю, что вы были любимой ученицей Каца. Я тоже учился у него!..
— Валерий Степанович заведовал моргом одной из городских больниц, — прервал его Матвеев, поясняя.
— Понятно, — сухо произнесла Зина.
— В общем, я… Я жду вас, — Кобылянский вышел из помещения. Зина начала переодеваться.
Уже через пару минут она стояла возле стола в прозекторской, растерянно глядя на скрытое под простыней тело и чувствуя себя так, словно присутствует на своем первом вскрытии. Странное чувство возвращения прошлого испугало ее. Как все сильные, деятельные натуры, Зина прошлого не любила. Она старалась изо всех сил, стремилась жить дальше. Идти вперед, чего бы ей это не стоило… Собравшись, она отогнала все неприятные мысли.
— Скажите… — до предела понизив голос, Крестовская перегнулась через стол, — скажите, Николай Степанович арестован?
— Да, — тихо подтвердил Кобылянский, — сына его расстреляли как врага народа. А потом забрали и Николая Степановича.
— Он так верил, что спасется, — на глаза Зины помимо ее воли навернулись слезы, — все делал для этого… В морг пришел, сотрудничал с НКВД…
— Тихо, умоляю… Ничего больше не говорите, — прошептал Кобылянский, — здесь все прослушивается. Я рад, что мы с вами мыслим одинаково.
— Господи, он так верил в свое спасение! — вздохнула горько Зина.
— Мы все в это верим, — отозвался глухо Кобылянский.
Ровно через два часа Крестовская и новый начальник морга сидели в кабинете. Она с тоской взглянула на стенку, в которой отчетливо виднелась ниша — тайник Каца, где тот хранил запасы коньяка. Кобылянский поймал ее взгляд.
— Да, знаменитый тайник. Я тоже о нем наслышан, — улыбнувшись, он встал, открыл скрытую дверцу, достал бутылку дорогого армянского коньяка и два стакана. Налил в них две щедрые порции. От ароматного напитка воздух наполнился устойчивым запахом. Отпив, Зина отметила:
— А хороший коньяк пьете! Пациенты благодарят?
— Еще как! — улыбнулся Кобылянский. — Вы же знаете: наши пациенты иногда бывают самыми благодарными…
И у Зины потеплело на душе — она вдруг поняла, что с этим человеком сумеет найти общий язык.
Спустя какое-то время оба они склонились над столом — нужно было написать отчет для Матвеева. И оба они не знали, что писать.
— Никогда такого странного вскрытия у меня не было! — в сердцах воскликнула Зина.
