Когда в морг примчался встревоженный и одновременно разъяренный Сомов, слухи про очередное нападение зверя успели разойтись чуть ли не по всему Сатанову. Под больницу, куда Левченко с подоспевшим доктором привезли тело, сбежалось десятка два человек. Их пригнали гнев и страх. До сих пор волк таился в лесу, и с этим, несмотря на ужасную гибель людей, сатановцы как-то мирились. На то и чаща, чтобы хищник караулил. В конце концов, есть старая как мир поговорка: волков бояться — по грибы не ходить. Но этой ночью зверь будто нарушил какой-то неписаный, заключенный с самой природой договор: территория волка — лес, к людям не заходить. Тот, кто собирался в лес, должен был принять факт: там встретится с волком. Уже после второго нападения местные жители по грибы-ягоды стали ходить только группами.
Теперь же волку стало тесно на своей территории.
Это значит, что в поселке точно так же опасно, тут не спрячешься.
Андрею пришлось вызвать из отдела подмогу. Десять милиционеров оттеснили людей от здания больницы. Немного позже более многочисленная толпа собралась уже возле здания милиции, требуя от начальства в лице Левченко немедленно начать облаву, выследить хищника и убить.
Андрей терпеливо разъяснил людям: сейчас уже ночь, искать зверя в такую пору бессмысленно, с утра он лично займется. Хотя тут же добавил, когда народ немного успокоился: ни органы милиции, ни тем более НКВД на самом деле не имеют полномочий заниматься отстрелом волков и других животных. Должно поступить официальное распоряжение. До того времени в Сатанове можно объявить комендантский час, чтобы люди не шлялись по ночам.
Снова послышались возмущенные выкрики. Левченко предложил: раз такое средство не годится, придется самим быть внимательными, заботиться о своей безопасности, сидеть по вечерам дома. Людей вроде бы немного отпустило. Андрей с чувством выполненного долга попросил народ разойтись. Люди охотно разбежались, вспомнив, что на дворе все же ночь, а волк еще не убит.
Однако Андрею легче не стало. Призывая всех сохранять спокойствие и обещая навести порядок, Левченко обманывал сам себя. Заодно — доктора Нещерета, которого невольно втянул в историю, сделав своим сообщником. Ему единственному поведал о том, кого или что видел при свете полной луны. Тут же выругал себя за несдержанность. Но оправдался: зрелище было настолько непонятным, настолько поразительным, что хотелось рассказать кому-то немедленно. Хорошо хоть доктору — ведь вполне мог напугать страшной сказкой Полину Стефановну.
