— Это в реальном времени, — быстро проговорила Мишель. — Он засунул свой телефон в держатель на приборной доске. В машине Росса такой есть.
— Мик… ки, — сказал Пи Кей, криво улыбаясь. — Как… дела, девочка?
— Он говорит как пьяный! — воскликнула Мишель.
— Или под наркотиком. Спроси, все ли с ним в порядке?
— Мик… ки, — Пи Кей потер лицо. — Мик… ки, мии… лая. Мне плооохо.
Телефон Пи Кея был установлен так, что они могли видеть его лицо и окно со стороны водителя. Обе сестры наблюдали, как обочина дороги двигалась вперед, а потом отступила.
— Скажи, чтобы он остановился на обочине! — крикнула Ханна, хватая Мишель за руку. — Быстрее! Он чуть не съехал в кювет!
— Останавливайся, Пи Кей! — выкрикнула Мишель. — Тебе не следует вести машину. Остановись сейчас же!
Ханна придвинулась ближе, чтобы услышать его ответ, однако никакого ответа не последовало.
— Ну пожалуйста, Пи Кей! — прокричала она. — Остановись!
— Все без толку, — сказала Мишель. — Либо у него выключен звук, либо он слишком пьяный или обдолбанный, чтобы нас слышать.
— Не-ет, — промычал Пи Кей, и сестры заметили, что его глаза были затуманенными и расфокусированными. — Думал, я… просто голод… ный. Съел… со стола… Росса… Кон… фетку… тошнит…
— Остановись! — снова крикнула Ханна, в то время как автомобиль съехал к середине дороги, а потом снова резко вильнул в сторону кювета. — Остановись, Пи Кей!
— Остановись, пожалуйста! — добавила Мишель. В ее голосе звучала паника.
Ответа на их мольбы не последовало, и Мишель покачала головой:
— Он нас не слышит.
— Наверное, ты права, но, по крайней мере, он снова на своей стороне дороги.
— Хватит… конфет, — пробормотал Пи Кей, и его веки стали слипаться. — Надо… к доктору… боль… ницу…
Ханна и Мишель с ужасом смотрели, как машина виляла от одной обочины дороги к другой и едва не врезалась в дорожный указатель. Они издали вздох облегчения, однако машина снова начала съезжать на другую сторону дороги.
— Проснись, Пи Кей! — кричала Мишель, наклонившись к телефону. — Послушай меня! Не засыпай!
Пи Кей снова не отвечал. Они слышали только шум мотора, который становился все громче и громче.
— Он давит на газ! — в ужасе воскликнула Ханна.
— Я знаю! Я слышу! И он… О нет!
Последнее слово Мишель выкрикнула с болью в голосе, и Ханне показалось, что оно вырвалось из ее собственного горла. Теперь глаза Пи Кея были закрыты, но машина неслась все быстрее.
Пейзаж за окном со стороны водителя, казалось, прыгал вверх и вниз, а придорожные сосны мелькали с головокружительной скоростью. Затем сестры услышали громкий гудок.
