— А как там было-то? — Тоже заинтересовался гранатомётчик Хайруллин.
— Да создали перевес они солидный, нагнали аж две дивизии своих, артиллерии собрали немало. Первым делом по степи обошли, фланги обрезали, а потом и на центр навалились, головы поднять не давали — их артиллерия всё сметала, — урядник достал сигареты, закурил, — не поднять головы… Мы выскочили последние, едва успели, чуть в котёл нас не взяли. Выходили ночью через барханы, по дороге никак, они вплотную к ней подошли уже. «Санитарок» целых не было, раненых уйма, всех на руках тащили, столько снаряги бросили — горы. Пулемёты, мины… Горы всего.
Он курит, а все молчат, слушают, ждут. И урядник продолжает:
— А потом четыре месяца их оттуда выбивали. Четыре месяца беспрерывных боёв. По три атаки за ночь бывало. Подойдем, мины снимем, постреляем, получим малость — откатимся, снова идем, а они новые мины успели поставить, и так по три раза за ночь. Люди с ума сходили, оружие бросали… Отказывались в атаку идти. Судили их, расстреливали. Народу там полегло…
— Много? — Спросил Червоненко.
— Сотни. — Ответил урядник. — Только раненых по двадцать «санитарок» поутру отъезжало. Так и ехали, «санитарки» на север, а свежие части им на встречу.
— А что это за Аэропорт, что там? — Спрашивает Червоненко. — Станица такая древняя?
— Да нет, это огромная открытая площадь, вся в бетоне. Не жил там никто, хотя здания есть. Площадь огороженная, но всё равно её барханами замело. С севера и востока камень, скалы. Ничего особенного.
— Аэропорт — это что-то вроде парка, для летающих машин, они туда прилетали и стояли там, — вставил Саблин.
— Вот, — сказал Коровин, — именно. Бетонное поле с барханами да десять бетонных зданий.
— А чего ж мы с китайцами так за него загасились? — Удивился Червоненко.
— Резервуары там под полем огромные. — Ответил урядник. — Для воды, для топлива.
Теперь всё стало на свои места. Теперь все сразу всё поняли. Резервуары для воды и топлива с сухой раскалённой пустыне — это плацдарм для наступления. Таскать цистерны с топливом и водой на сотни километров можно, конечно, только так ни за что не обеспечить наступления. Удобнее найти базу в степи, натаскать туда воды и масла для двигателей, собрать воска и с этой базы начать компанию. Тем более что от Аэропорта до болот, где уже начинаются пластунские станицы, чуть больше двухсот километров.
Один переход. Один переход, и китайцы на болотах. На их родных ботах.
Казаки приумолкли, задумались, курят сидят. Но тут их раздумья прервал радостным сообщением вернувшийся взводный:
