— Значит, противника не было?
— Никак нет, — ответил замком взвода урядник Носов. — Мы вошли, траншеи пустые были.
— Кто вошёл первый? — Продолжал полковник.
Носов обернулся к штурмовикам:
— Хлопцы, кто первый был?
— Казак Саблин, — ответил командир штурмовой группы Коровин.
— Товарищ Никитин, запишите в Журнал Боевых Действий, что первый в траншеи противника вошёл казак Саблин.
— Есть, — сказал начштаба.
— Так, там противника не было, — негромко, и неуверенно произнёс Аким, ему было как-то даже неудобно, что за такую ерунду, его вписывают в ЖБД.
Сказал он негромко, но полковник услышал и, сделав шаг к нему, спросил:
— А что, если бы противник был, не вошли бы?
— Вошёл бы, — ответил Саблин.
— Ну, тогда ничего не меняем, запишите казака, товарищ Никитин.
— Есть, — повторил начштаба полка, и командиры направились к штабному бронетранспортёру.
— Ишь ты, — сказал Юрка Жданок, взводный радиоэлектронщик, — тебе теперь, Акимка, никак медаль дадут.
— Никакую медаль ему не дадут, — произнёс урядник Коровин, — а вот в личное дело занесут.
— Надо было мне первому идти, — с досадой сказал Ерёменко.
— Так и шёл бы, я сначала тебя первым посылал, — произнёс урядник Коровин. — Отпихнул бы Саблина да сам первый пошёл бы.
— Ишь как Лёшка Ерёмекно расстроился, — язвил пулемётчик Вася Каратаев, — упустил запись в личное дело, на ровном месте упустил.
Казаки посмеялись, кто-то ткнул кулаком Саблина в плечо. Поздравил.
Хоть и не медаль, но хорошая запись в личном деле тоже не помешает. Но Саблин всё равно чувствовал себя неловко, награда была какая-то незаслуженная.
А в станицу с севера в клубах пыли уже вползали грузовики, их Второй Пластунский Казачий Полк был в голове колоны, а за ним пехотные части, казачьи, артиллерия. Бесконечный караван выплывал из моря пыли. Какие-то машины останавливались в станице, а некоторые проскакивали её, шли дальше и дальше на юг. Четвертый взвод, расположился под навесом у большого дома.
Восьми нет, а на термометре уже тридцать шесть. Пластуны смотрят на колонну, щурятся, ждут завтрака.
— Куда теперь их? — Лениво интересуется Стёпа Тренчюк, глядя на машины, что проезжают станицу, не останавливаюсь.
— На Аэропорт, — отвечает урядник Коровин.
— Евгений, а ты ведь был в этом Аэропорту? — Спросил радист Зайцев.
— Ага, — ответил замком взвода, — лет десять назад… Нет, девять по-моему.
— И что? — Продолжал интересоваться Зайцев.
— Тяжко было. Там нам так надавали китайцы, что вспоминать не хочется.
