Он начал издалека:
— Можешь считать меня дураком… но смерть не решает проблем. Мы живем в неспокойное время… в неспокойном мире, и, чтобы выжить, приходится убивать. Для пропитания, или для защиты… Но это не важно. Почти у каждого есть кровь на руках. И не имеет значения, убил ты курицу или целый народ… Пути назад уже нет. Но, жизнь на этом не кончается. Вот что я хотел тебе сказать.
Она подобрала ноги под себя и села прямо напротив него, так чтобы смотреть в его глаза.
— Ты плохо представляешь, о чем говоришь, кузнец — прошипела она. — Зря ты взялся меня учить.
Он склонил голову набок и грустно усмехнулся.
— А что ты знаешь обо мне, крылатая бестия?
— Ты кузнец — заявила она, — Больше мне не нужно знать. Ты силен, но по натуре не боец.
Он погладил ее по руке, затем взял ее ладонь и наложил на свою.
— Эти руки никогда не желали убивать, но складывается все не так…, как могло бы быть.
Он сжал ее кисть, прислонил к своей груди, так чтобы она чувствовала биение его сердца. Кузнец прикрыл глаза, и сделал глубокий вдох….
— Впервые… я убил, когда мне было двадцать лет.
В этот грустный день не стало моего отца. Чужие люди пришли с той стороны реки. Они решили поживиться добром, но в деревню сунуться побоялись. А наш дом стоит на отшибе, так уж повелось…. Звон молота не всем по нраву.
Они пришли среди белого дня, и попросили отца подковать лошадей. Он взялся за молоток, и сделал свою работу. Когда он закончил, они убили его. Кинжалом под лопатку. В самое сердце. Но он был очень сильным человеком и пытался сопротивляться. Это только раззадорило их… Добивали они его все вместе. Кто лопатой, кто киркой… Но умирать он не желал. Он до последнего просил их одуматься, пока еще не поздно. Пока они не обезглавили его. Так мне рассказали…
А потом они просто вытерли ноги о траву, быстро обшарили жилище, и сели на лошадей.
Когда я вернулся домой, то нашел его там, внизу, у ворот кузни. Он был мертв и холоден, как синее небо, застывшее в его открытых глазах. Голова держалась на лоскуте кожи… На его теле не было живого места. Все, на несколько метров вокруг было залито, забрызгано его кровью. И следы… много кровавых следов. В доме, на улице….
Там, на пригорке есть место, где растут цветы… Отсюда их видно. Попрощавшись с отцом в последний раз, я сжег его тело там…
Он был не из этих мест. Всем говорил, что с севера, где живут белокурые люди с голубыми глазами. Очень далеко отсюда. Это не совсем правда… Но проводить его пришли все. До последней собаки. И когда он сгорел, я развеял прах над рекой и собрался в путь. Медлить не стал. Все, что я взял — это отцовский молот из кузни, фляжку воды и буханку хлеба. Никто из селян мне и слова не сказал. Просто… молча проводили в путь. Даже глаз никто не поднял. Ведь ни один из них ни пришел на помощь!
