Вскоре, он вернулся с корзинкой в руках. Убедившись, что все на своих местах, он свалил оружие в дальнем углу у входа. Кинув бестии шматок холодного мяса, он подвесил закопченный медный чайник над огнем.
— Она напала на меня в поле…. — Начал кузнец свой рассказ, глядя на пленницу сверху вниз.
— Я нес домой сломанный плуг. Было уже, наверное, заполночь… А она свалилась на меня сверху. Появилась словно неоткуда. Я и испугаться тогда не успел. Но, когда увидел ее силуэт в лунном свете, сразу вспомнил наш с тобой разговор. И тут разум мой затмило…
— Но… как ты справился с ней!? — изумился старик.
— Я не помню… Просто сбил ее на землю, вот и все. А потом… овладел, пока не покинуло везение….
— Что ты сделал!? — глаза старца поползли из орбит…
— Ну… овладел… как мужчина овладевает женщиной. В этом смысле.
Он нервно хохотнул и пробурчал что-то себе под нос.
— О чем ты только думал?! — Воскликнул он с хрипом в горле.
— Я вообще тогда головой не думал.
— Оно и понятно… Тогда, ты точно должен ее убить. Убить и точка!
Арон снял чайник с огня, и разлил горячее вино по кружкам.
— Не думаю, — твердо заключил он, отдав одну кружку бестии, а другую старику.
— А надо было…
— Так, ты скажешь мне кто она?
— Ты еще не понял, смертный!?
— Слово за тобой….
Старик, нервозно посмеиваясь отхлебнул горячего вина.
— Перед тобой чистокровная, высокородная валькирия, собственной персоной. Дочь Ангуса, старшего сына по королевской линии.
— Угу… — Опасения кузнеца подтвердились. — Я примерно так и думал, но не был уверен до конца.
— И это все, что ты можешь сказать!? Ты что не понял, что я сказал!?
— Вполне… Да ты присядь, не волнуйся так.
— Не волноваться!? — не унимался старик — Да это же самая мерзкая тварь из тех, что я воспитал! Это просто чудо что ты ее поймал. Да еще и обесчестил! Уму не постижимо, сколько прекрасных, достойных людей пало от ее руки… только за намек о близости!!! Она мужчин на дух не переносила. Я не удивлюсь если там — он ткнул в нее пальцем — на ее бедрах, была кровь!
— Кровь была — подтвердил Арон. — я тогда руки о клинок порезал.
— Это ты девственность ее, своим «клинком» прорезал — усмехнулся старик — Руки тут ни при чем.
— А мои крылья!? что она сделала с ними…
Старик вдруг осекся, и сжался, словно получив увесистый подзатыльник.
— Так, что сталось с твоими крыльями? — как ни в чем не бывало уточнил Арон.
— Она… отсекла их — угрюмо процедил он — Забавы ради… в ответ на мое замечание.
Старик опустил голову на ладони и тяжко вздохнул.
