— Перспективы выглядят весьма… подержанно.
— Вот, вот здесь вы подобрали верное слово, архканцлер! Страна-то разваливается. Фракции враждуют, префекты провинций совершенно потеряли стыд и смотрят куда угодно, но не в сторону правящего дома. Нужна сильная рука, или, по крайней мере, единая, жесткая власть, направляемая из одного центра. Так ведь? Иначе Санкструм превратится в груду трухи.
Я кивнул. Тут слов не требовалось: прозрец высказал мою мысль.
Великий прозрец молвил, снова превратив голос в тонкий жалящий хлыст:
— Где лежит завещание Растара?
Я ответил сразу, без паузы — чтобы не подумал, что я пытаюсь солгать, подбираю ответ:
— Где-то у Великих. В руки мне его не дали.
— Просто показали?
— Да.
— Хм… Почему-то я вам верю, Торнхелл. Почему-то верю. Вы умны, но все же бесхитростны в какой-то мере… Хотя и деятельны, очень деятельны. — В голосе его прозвучало плохо скрытое самолюбование. Явно считал себя мудрецом высочайшей категории. — Я даже не хочу вас пытать. Верю, просто верю. Завещание написано, разумеется, от руки?
— Да. Писал Растар. Почерк неровный, прыгающий, страшный. Почерк умирающего человека.
— И печать проставлена?
— Да. Оттиск Большой имперской печати. Подпись императора. Все — как полагается.
— Вот как. Я, признаться, думал, что завещание — это пугалка для прочих фракций.
А правда — существует ли завещание Растара? Или его выдумали Великие для каких-то своих целей? И — минутку! — чье имя вписано в завещание? Неужели наследником объявлен Варвест? Прозрец не спрашивает, видимо, знает. И почему в таком случае Великие делают ставку на меня как на императора? Стоп-стоп, а не играют ли они со мной, чтобы отвлечь прочие фракции от завещания, где стоит имя Варвеста? Ничего мне не ясно… Темна вода во облацех… Похоже, Великие используют меня как обманку, оттянув все силы фракций на персону архканцлера, вон даже великий прозрец купился. То есть я — расходная пешка, что называется — expendable material. Сначала Простые перехватили меня вместе с Белеком и создали крейна — затем Великие, поняв, что я крейн и каши со мной не сваришь — решили разыграть прочие фракции перед балом.
Прозрец сказал вкрадчиво:
— Вижу, задумались.
— Задумался, — ответил я искренне. — Что вы еще хотите услышать?
— Пожалуй, это все, Торнхелл. Завещание существует и будет оглашено на балу, чего многие опасаются. Однако теперь, заполучив вас, я и мои соратники могут расслабиться.
— Какова будет моя судьба?
